Джун Боултон: Другая женщина

Борьбе с убийцами и прочей мразью Джей посвятил без малого восемь лет своей жизни. Уподобляться им, пусть даже защищая свою честь, не должен был, не имел права. Взглянув на схватившегося за подбородок Кларка, на Шарлотту, которая ни на секунду не закрывала рта, он вдруг ясно осознал, что не повернет время вспять ни мордобоем, ни разговорами. И, не добавив ни слова, зашагал к выходу.

— Джей! — громче прежнего закричала Шарлотта. — Пожалуйста, не уходи! Пожалуйста…

Он слышал, что она опять разрыдалась, уже ступая на крыльцо. Ему в лицо ударил холодный ветер, и Джей обрадовался ему, как единственному верному другу. Такому же одинокому, бесприютному и несчастному.

Если бы не звонок мобильного телефона, бог знает куда забрел бы в своем безутешном горе Джей. Выйдя на улицу, он зашагал вперед, почти не соображая, что с ним, не помня, день сейчас или ночь.

— Уоддингтон.

— Джей, прости, что мешаю, но скажи хотя бы в двух словах, от чего, по-твоему, нам плясать. Куда они могут податься? — донесся до него из трубки взволнованный голос Рипли.

— Что? — переспросил Джей, будто его разбудили посреди ночи и, отвечая, он еще толком не проснулся.

— Я прочитал материалы. Почерк тот же: ни единой жертвы, все тихо, даже вежливо. Кто они такие, черт возьми? Где сейчас находятся? Чего добиваются? Не сменят ли неожиданно тактику?

— Послушай, Рип…

— Понимаю, понимаю! Тебе сейчас не до меня и не до грабителей.

Джей усмехнулся.

— Угадал.

— А что у тебя с голосом?

Джей на миг закрыл глаза. Рипли Маклей был его напарником четыре с половиной года и ни разу не подвел. А однажды даже спас от верной гибели — успел всадить пулю в убийцу, который уже целился в Джея.

Мог ли оказаться предателем и он? Был ли способен на подлость? Нет… И поддержать в любом случае не отказался бы. А Джей нуждался сейчас в поддержке как никогда.

— Послушай, Рип… — начал он, с трудом упорядочивая мысли, — давай куда-нибудь сходим, выпьем пивка. Мне надо срочно с тобой поговорить…

— Конечно… — пробормотал Рипли растерянно.

— Если Ты занят или просто нет желания, так и скажи, — резковато, почти враждебно произнес Джей.

— Эй, не кипятись. Я ведь сказал: конечно. Просто меня смущает твой голос. Звучит уж слишком непривычно…

— Моя свадьба отменяется, — глухо, с трудом шевеля губами, произнес Джей.

— Что?!

— Свадьба отменяется. Да здравствует холостяцкая свобода! — Джей засмеялся отрывистым, неестественным смехом.

— Ты где? — встревоженно спросил Рипли. — Черт его знает, — ответил Джей. — Вокруг какие-то дома, люди.

— Возьми себя в руки! — жестко велел друг. — Сию секунду!

— Ладно, — повиновался Джей.

— Где ты находишься? — повторил вопрос Рипли.

Джей тряхнул головой, чтобы прийти в себя, остановился и прочел надпись на ближайшем доме:

— Пятая улица, двенадцать.

— Стой там, понял?

— Так точно, сэр.

— Я приеду через десять минут.

— Жду, — ответил Джей, с облегчением вздыхая.

— Представь себе: если бы я, как и планировал, прилетел только завтра, они бы преспокойно насладились друг другом, и я бы еще долго ни о чем понятия не имел! — воскликнул Джей, вскидывая руки.

Они сидели в небольшом тускло освещенном баре за дальним столиком у обшитой деревом стены. Бокал «Энкор Стима» простоял перед Джеем полчаса, и он ни разу к нему не притронулся. Рипли пил любимый «Фогги-Боттом», как всегда не пьянея и слушая излияния напарника с неослабевающим вниманием.

— Я боготворил ее, Рип, — прошептал Джей, обхватывая голову руками. — Думал, что нашел единственную, считал себя везунчиком, баловнем судьбы…

— Я сто раз тебя предупреждал, что Шарлотта не та, за кого себя выдает, — сказал Рипли, похлопывая друга по плечу. — Она дружит с Эмили, всем известной интриганкой. Это говорит о многом.

— Да-да, ты прав… — пробормотал Джей, взъерошивая коротко стриженные волосы. — Я не слушал тебя… Никого не слушал… Думал, я умнее всех, считал, вы завидуете мне, потому что у вас нет такой любви… Был как будто слепым…

— Да уж… — протянул Рипли, сделав очередной глоток пива. — Если бы ты не смотрел на Шарлотту, как на божество, наверняка раскусил бы ее раньше.

Джей, потирая виски, в которых пульсировала, усиливаясь, боль, медленно повернул голову и взглянул другу в глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Дураку понятно, что ее россказни о тоске и утешении — сплошное вранье, — пояснил Рипли. — Сам ведь говорил: она была в одном халатике, в котором ты заставал ее, лишь когда приходил без предупреждения. И потом, они забавлялись на полу. Явно перебрались туда в разгаре любовной игры. Шарлотта врет тебе, не сомневайся.