Джоанна Рок - Голоса весны

Весьма счастливое обстоятельство, по разумению Грега. Приятно сознавать, что она не выставляла свое безупречное тело на обозрение бесчисленного количества мужчин.

Грег оглядел «Фланаган» и наконец увидел заднюю дверь.

— Я за то, чтобы сделать ноги из этой забегаловки. Не возражаете, если я провожу вас до машины, чтобы по дороге не возникло проблем?

— Не возражаю. — Она плотнее закуталась в скатерть, вскинула подбородок и решительно заскрипела по полированному паркету своими теннисными туфлями.

Грег последовал за ней, бросив через плечо предупреждающий взгляд на недовольно ворчащих приятелей Майка.

Уход Джеки получился таким же эффектным, как и ее появление, — она гордо выплыла из зала в развевающейся полотняной накидке.

Грег заметил, что ее плечи чуть поникли, едва они вышли за дверь. Это длилось секунд пять, потом Джеки повернулась к нему и лучезарно улыбнулась.

— Дальше я могу идти сама, Грег. — Она протянула руку. — Спасибо, что помогли мне выбраться из неловкой ситуации.

Аромат цитрусовых духов чуть-чуть усилился или это Грег сильнее ощутил ее близость?

— Я бы хотел проводить вас до машины, если вы не против. — Женщина не может разгуливать по улицам Бостона в порванном костюме кошки и скатерти.

— Не стоит. Только покажите, где тут дамская комната. Я попытаюсь немного починить свой наряд. — Наклеенные усы подрагивали.

Грег подавил желание провести по ним пальцами от самых кончиков к основанию на полной верхней губе.

— Не думаю, что ваш костюм можно починить.

— Ну, не могу же я, в самом деле, ехать в метро, завернувшись в скатерть. — Джеки улыбнулась уголком рта, отчего усы съехали набок. — Кроме того, нужно позвонить в офис. Я подозреваю, что наш новый сотрудник отправил стриптизершу на день рождения к шестилетнему мальчику.

— Грегу никак не удавалось сосредоточиться на ее словах. Он один, на темной лестнице, с полуобнаженной женщиной, и ее духи сводят его с ума…

— До свидания. — Она спускалась по ступенькам и помахала ему, придержав скатерть одной рукой. — Огромное вам спасибо, что пришли на выручку.

Грег вздрогнул, стряхивая наваждение. Как, она уходит?

— Постойте! — Он не знал, что скажет дальше, но в одном не сомневался: он пока не готов позволить ей исчезнуть из его жизни.

Джеки остановилась и обернулась. К сожалению, она будет вынуждена отказать этому Адонису, что бы тот ни предложил. Он слишком хорош для нее, он из тех мужчин, которые встречаются с женщинами в шикарных нарядах от Кельвина Кляйна, работающими в престижных компаниях, высокоинтеллектуальными, играющими в гольф. Один его галстук вместе с подтяжками «от кутюр» говорит о многом.

— Да? — Однако узнать, чего он хочет, не возбраняется, тем более что это он спас ее от окончательного позора.

Может, его интересует ее полное имя?

Или номер телефона?

Или, возможно, ночь любви как компенсация за галантное спасение — это мысль почему-то не испугала ее.

Он стоял на две ступеньки выше, и глаза у него были такими темными, что она уже не различала их цвета.

— Позвольте мне по крайней мере отвезти вас домой.

— Со мной все будет в порядке. — Предложение соблазнительное, но как она может принять его от мужчины, которого почти не знает и чья обходительность, возможно, рассчитана исключительно на ее благодарность? — Но спасибо.

— Может, кто-нибудь мог бы заехать за вами? — Грег сдвинул брови, что лишь добавило привлекательности его лицу.

Джеки покачала головой. Надо было вежливо выбираться из неловкой ситуации. От настойчивости Грега она чувствовала легкое головокружение.

— Тогда давайте отыщем дамскую комнату, и я изложу вам свой план. — Грег легонько подтолкнул ее вперед.

— Вам тоже нужна дамская комната? — поинтересовалась Джеки, пока они спускались на первый этаж. Нервничая, она всегда говорила немного не то.

— Нет, я дам вам свою рубашку, чтобы вы переоделись и сняли скатерть. — Он уже расстегивал пуговицы белоснежной парадной сорочки. Волны неожиданного желания затопили ее.

Джеки вздрогнула.

— А вы в чем поедете домой? — спросила она больше для того, чтобы отвлечься от непрошеных и нежеланных мыслей. Ей вдруг вспомнилось распространенное среди музыкантов поверье о том, что не создашь истинного шедевра, пока не лишишься девственности.

Глупый предрассудок, разумеется. Когда-то ее учила увядающая оперная дива, которая и сказала ей, что она не сможет петь, пока не переспит с мужчиной.