Мэгги Кокс - Поймай, если сможешь

— Уже поздно. Николай! Тебе не нужно было меня ждать. У меня же есть ключи. Ты мне их сам дал.

— Где ты была? — спросил Николай, все еще не в силах оторвать взгляда от сверкающих глаз Элли.

— Разве Мириам тебе не сказала? — Элли нахмурилась. — Я ей сказала, что мне позвонили и пригласили в кафе. Ты работал, и я не хотела тебе мешать.

— Он или она?

— Что?

— Кто тебя пригласил?

— Не верю своим ушам! Ты всякий раз будешь у меня выпытывать, что я делала, уйдя из дома? Может, еще прикажешь Ивану сопровождать меня? Тогда ты сможешь быть в курсе каждого моего шага.

— Ты преувеличиваешь! — Николай выругался и сжал руки.

— Нет! Это ты зашел слишком далеко! — Она предостерегающе помахала ему пальцем, и он инстинктивно схватил ее за локоть. — Отпусти меня!

Глаза у нее расширились от ужаса, она вся сжалась и рукой заслонила от него лицо, как будто думала, что он собирается ударить ее. Забыв обо всем, Николай крепко прижал Элли к себе.

— Я не собирался бить тебя. Клянусь, я никогда не подниму на тебя руку, девочка моя [2] По-русски в тексте .

Последние слова у него вырвались по-русски, но Элли поняла их значение, поскольку Николай так всегда обращался к Арине.

Он гладил Элли по голове, стараясь успокоить, а потом не удержался и несколько раз поцеловал в лоб. Один раз, второй, третий. Ему сразу же захотелось большего: почувствовать вкус губ Элли, раздеть ее, чтобы покрыть все тело с головы до ног поцелуями. Он больше не мог терпеть огонь желания, который мучил его с момента их встречи.

Продолжая дрожать, Элли приникла к нему и тяжело вздохнула.

— Один из моих приемных отцов ударил меня по лицу в приступе ярости… Я до сих пор не могу забыть этого.

— Ужасно. Поверь, я никогда, слышишь, никогда не подниму на тебя руку!

— Знаю…

Элли положила голову ему на грудь и обняла за талию. Она больше не пыталась отстраниться от него и не сопротивлялась. Николай больше не мог и не хотел себя сдерживать.

— Пойдем ко мне, — прошептав он, с трудом отрываясь от Элли. — Пойдем наверх и забудем обо всем на некоторое время. Только ты и я.

Очутившись в его роскошно обставленной спальне, Элли испытала двоякое чувство. Она очень хотела, чтобы Николай занялся с ней любовью. И боялась, что покажется ему скучной из-за своей неопытности. Но страсть была несравненно сильнее. У нее уже больше не было сил бороться с желанием, которое он в ней пробуждал. Ей вспомнились его слова, что она добровольно согласится переспать с ним. Николай прав, ему не придется принуждать ее.

Дверной замок щелкнул за ее спиной…

Элли отвела глаза и увидела огромную кровать, над изголовьем которой висели зеркала. На роскошном покрывале лежали шелковые и парчовые полушки. О чем она думала? Конечно, такая кровать предназначена для соблазнения женщин!

Мозг ее перестал работать. Она пошла на поводу у непонятных чувств, которые пробуждал в ней Николай и которых она ужасно боялась. По какой-то странной причине, несмотря на трудные взаимоотношения между ними, ей хотелось дойти до конца и позволить желанию завладеть собой. Понять, в чем тут дело, Элли уже не пыталась.

На протяжении всего вечера, сидя за столом со своими коллегами. Элли думала только о Николае. Готов ли он попытаться стать не только любящим отцом, но и мужем. После неудачного брака было ли у Николая желание попытать счастья еще раз? Конечно, у них в отношениях существовало недопонимание. И хотя Николай был зол на нее и винил в произошедшей аварии, она чувствовала: что-то внутри него тянулось к ней. И Элли готова была откликнуться на этот безотчетный порыв. Она повернулась к нему, нервно теребя волосы:

— Очень милая комната!

— Но сейчас ее главное украшение — ты, моя дорогая. — Николай улыбнулся, и, увидев, как поблескивали его глаза, она поняла, что не сможет устоять перед ним.

В его взгляде, который Элли поймала на себе, было столько страсти, что у нее перехватило дыхание. Она с нетерпением замерла, ожидая, когда он, наконец, заключит ее в свои объятия.

Николай не торопясь подошел к ней и одним движением подхватил на руки, словно Элли была пушинкой. Он внимательно смотрел ей в глаза, но не пытался поцеловать, хотя она и раскрыла губы для поцелуя. Положив ее на кровать, он сел рядом и сначала долго ею любовался, ничего не говоря.

В конце концов, он довольно улыбнулся и протянул руку к верхней пуговице ее блузки. Дыхание Элли сбилось, когда Николай ловкими движениями расстегнул все остальные пуговицы, провел пальцем по краю лифчика и поиграл розовым бантиком в его центре.