Мэгги Кокс: Мечта балерины

— Докажи.

— С удовольствием. Ведь мы не закончили…

Распахнув двери в зал заседаний, Мич Уильямс быстро оглядел лица присутствующих и остановил взволнованный взгляд на лице безупречно одетого мужчины во главе стола.

— В чем дело, Мич? — Зная, что друг не стал бы прерывать встречу с таким важным клиентом, если бы не собирался сообщить что-то важное. Мак проверил, включен ли его мобильный. Обычно во время деловых встреч он всегда выключал его, но на этот раз были особенные обстоятельства.

— Там Тара… — только и успел сказать Мич.

Мак уже подошел к нему, его красивое лицо выражало беспокойство.

— Что случилось? — Кровь стучала у него в ушах, он проклинал себя за то, что послушался жену, которая с утра умоляла его пойти на работу.

Тара уверяла, что с ней все будет в порядке и ему не о чем беспокоиться, потому что роды должны начаться не раньше следующей недели.

Она сказала, что проведет день у Бет, а уж тетя сможет позаботиться о ней.

— Она в приемной. Сказала, что у нее небольшие боли. — Мич нахмурился, у него был такой озабоченный вид, как будто это он, а не Мак вот-вот должен был стать отцом.

— В приемной? — воскликнул Мак, и все сидящие за столом с любопытством обернулись. — Какого черта она там делает?

Тара налила себе воды, скинула туфли и тут заметила Мака, буквально летящего через приемную ей навстречу. Она улыбнулась.

— Прости, что заставила тебя прервать встречу, но, когда ходила по магазинам, я неожиданно кое-что почувствовала.

Мак потряс головой, будто желая убедиться, что он в здравом уме и трезвой памяти. Ему не верилось, что его беременная жена, которая вот-вот должна родить, вдруг решила отправиться в Лондон за покупками.

— Ты в порядке? Что за черт, Тара? Ты ведь должна быть дома. Боже праведный, что за женщина!

Когда ты, наконец, станешь благоразумной?

Но Тара не обратила никакого внимания на его слова. Непринужденно пожав плечами, она сделала глоток воды, прежде чем ответить.

— Мне вдруг стало ужасно скучно. Очень захотелось выйти из дома.

— Ты же собиралась поехать к Бет. Она в курсе, что ты одна отправилась в Лондон?

— Не нападай на Бет. Питер пригласил ее на ланч, и я сказала, чтобы она непременно пошла. А чем сидеть дома и ждать ее возвращения, я решила съездить в Лондон. Купила несколько прелестных вещиц для малыша, и тут… — Ее симпатичное личико вдруг исказилось, она согнулась, обхватив руками свой большой живот под легким летним платьем. Сердце Мака чуть не выскочило из груди. Бросившись к ней, он поддержал ее одной рукой, а другой откинул волосы у нее с лица.

— Тара! Скажи мне, что с тобой. Ради Бога, Тара, не молчи!

— Кажется, малыш собирается появиться на свет.

— Что?

— Я говорю, что малыш собирается.., появиться на свет.

Мак не верил своим глазам — она улыбалась.

Не в силах вымолвить ни слова, он в оцепенении смотрел на жену.

— Без паники. У меня еще есть минут двадцать, прежде чем начнутся роды.

Мак кинулся к симпатичной рыжеволосой девушке за секретарским столом.

— Астрид, набери номер «Скорой»…

— Разве мы не можем поехать на твоей машине? — прервала его Тара. — До Портланда отсюда всего минут пять. «Скорую» вызывать ни к чему.

— Знаешь, ты просто сумасшедшая. — Он глядел в ее смеющиеся зеленые глаза и думал: если бы Господь даровал ему сотню жизней, ему и их не хватило бы рядом с этой женщиной.

В девять часов вечера Тара и Мак Симонсен стали гордыми родителями чудесной малышки.

Они назвали ее Бриджет в честь ирландской святой, покровительницы врачевания, поэзии и науки, потому что возлагали на эту девочку большие надежды. Мать маленькой Бриджет сказала, что, возможно, из нее выйдет знаменитая балерина. А отец, лишь взглянув на ее прекрасное детское личико, понял, что это вторая женщина, навсегда покорившая его сердце.