Сьюзен Cтивенс - Королевский выбор

— Возможно, нелишним будет предупредить тебя — двери здесь не закрываются.

— Я уверена, что ты будешь вести себя как джентльмен. — Их лица почти соприкасались, так что Эмили могла бы поцеловать его. Но вместо этого она толкнула дверь, и Алессандро не стал ей мешать.

Оказавшись одна, она попыталась успокоиться. Сказать Алессандро о ребенке становилось все сложнее.

Эмили яростно уставилась на свое отражение в зеркалах, целиком покрывавших одну из стен. Почему она стала такой трусихой? Если она не решится к тому времени, как выйдет из ванны, значит, она ничего не стоит.

И им с Алессандро лучше улететь отсюда ближайшим рейсом…

Ужин прошел в атмосфере отстраненности, в то время как двух людей, сидевших друг против друга за деревянным не струганным столом, пожирало внутреннее пламя.

Эмили прятала свое волнение, с преувеличенным аппетитом поглощая еду.

— Ни разу не пробовала такого вкусного шоколадного торта, — заявила она так, словно они были случайными участниками на очередной посиделке. — Если я останусь здесь слишком долго, то немилосердно растолстею.

— Ты уже прибавила в весе, — заметил Алессандро, положив вилку на тарелку с недоеденным тортом и мельком окинув фигуру Эмили.

И ей это идет, подумал он про себя. Она похожа на зрелый сочный плод, который ждет, чтобы его съели… Алессандро промокнул губы салфеткой, чтобы Эмили не заметила его многозначительной улыбки.

— Не хочу тебя обидеть, наоборот, ты стала еще красивее.

Эмили промолчала. Она пока не заметила перемен в своем теле. Правда, она давно не взвешивалась, но…

— Ты закончила? — Алессандро откинулся на спинку резного деревянного стула. — Думаю, лучше, чтобы кофе прислали наверх. Так мы сможем поговорить один на один.

— Отлично, — согласилась Эмили.

Они вошли в лифт, и на этот раз, когда Алессандро привлек Эмили к себе, она не смогла устоять. Он застопорил лифт.

Когда они добрались до своего номера, он одной рукой захлопнул дверь, а другой грубо притянул Эмили к себе.

— Теперь ты ничего не имеешь против одной постели? — хрипло спросил он.

— Постель, пол, лифт… — страстно выдохнула Эмили. — Мне все равно, mi amor.

Но когда Алессандро увлек ее на пушистый шерстяной ковер перед камином, Эмили вспомнила, почему она так торопилась попасть в номер, и Алессандро, почувствовав изменения в ее настроении, замер на середине комнаты.

— Кофе? Разговор? Или…

«Или» было бы здорово, подумала Эмили, на мгновение, заколебавшись, все еще не придя в себя оттого, что случилось в лифте. Так дальше продолжаться не может. Она должна рассказать Алессандро… рассказать прямо сейчас.

— Кофе, пожалуйста, — выговорила она.

— Ты уверена?

— Нет. Да. Я…

— Значит, кофе, — подвел итог Алессандро так спокойно, словно между ними ничего не произошло.

Он отпустил Эмили и включил приглушенное освещение, потом налил по чашке кофе, который им доставили во время их стоянки между этажами.

Как начать? — мучительно размышляла Эмили, пробормотав благодарность и взяв из его рук чашку и молочник.

— Итак, каковы твои планы касаемо пункта о детях? Касаемо всего контракта? — добавил Алессандро. — Полагаю, дело именно в этом?

Эмили опустилась на диван около камина, оглушенная его фразой. Нет никакого пункта о детях, есть один маленький, беспомощный комочек, который растет в ней день ото дня. А грядущее материнство уже вселило в нее всеобъемлющее желание защищать своего ребенка от малейшей беды. Даже от невинного замечания Алессандро. И Эмили уже поняла, что наплыв гормонов способен заставить ее сказать слова, о которых она впоследствии пожалеет. Она продолжала молчать.

— Ну, если ты не хочешь говорить со мной, — услышала она голос Алессандро, — то я и не знаю, что тебе еще сказать.

Вскинув руки беспомощным жестом, он отошел к окну и принялся смотреть на призрачный силуэт горы, высившейся над деревней подобно безмолвному часовому.

Алессандро явно разозлился, и виной тому было молчание Эмили. Напряжение висело в воздухе, вновь разъединяя их. Но как она может сказать Алессандро о ребенке, если для него это всего лишь пункт в контракте?

Эмили невидяще уставилась на огромную кровать.

— Алессандро…

Он повернулся и посмотрел на нее, слегка наклонив голову, между бровей залегла глубокая складка…

За долгое время он впервые взял на себя труд, повнимательнее присмотреться к собственной жене. Она выглядела такой усталой. Измученной, поправил он себя. И почему он не заметил этого раньше?