Сьюзен Стивенс - Апельсиновый рай

Анна-Лиза закрыла лицо руками, остальное она могла додумать уже сама.

— Мне очень жаль. Не надо было тебе об этом рассказывать, — покачал головой Рамон.

Анна-Лиза гордо вздернула подбородок.

— Я рада, что, наконец, мне рассказали всю правду. И я рада, что это был именно ты.

— Ну, тогда я тоже рад, что это был я. Хочешь осмотреть остальную часть дома?

Она улыбнулась в знак согласия. Эта экскурсия позволит выиграть немного времени, нужного ей для того, чтобы прийти в себя.

— Мне очень интересно узнать твое мнение, — сказал он, выводя ее из комнаты, — потому что я решил сделать этот дом главным пунктом моего проекта.

— Ты хочешь сказать, что больше не будешь жить здесь?

— Именно, — ответил Рамон. — Когда Маргарита и Луис переедут к себе, этот дом станет слишком велик для меня одного.

— И ты превратишь его в отель?

— Да, в элитный отель. Двадцать номеров, каждый из которых будет en suite [14] Сьют (фр.) — многокомнатный номер высшей категории, с собственной ванной и баром. … Все виды активного отдыха, какие только можно себе представить…

— Включая парусный спорт и яхты?

Он кивнул.

— А где ты будешь жить?

— Я уже подыскал себе одно привлекательное имение здесь, на острове. — Он хитро посмотрел на Анну-Лизу.

— Finca не продается, — самодовольно заявила она.

— А разве я сказал, что хочу купить его?

— А ты что, нашел нечто подобное?

— То, что ты сделала с интерьером поместья Фуэго де Монтойа, должен признаться, мне очень понравилось.

— Когда ты найдешь себе подходящее поместье, я могу помочь тебе оформить его в том же стиле, — предложила Анна-Лиза.

— А ты не возьмешься за разработку дизайна для моего гостиничного комплекса?

— Ты предлагаешь мне работу?

— А почему бы и нет? Здесь, на Менорке, адвокатская практика для тебя вряд ли возможна.

— Ты абсолютно прав, — живо ответила она ему. — Когда можно будет приступать?

На следующий день она почувствовала себя дурно.

— Сеньорита, с вами все в порядке? — крикнула Мария Тереза, спеша к ней через двор.

Анна-Лиза надеялась, что никто не заметил, как ведро с кормом для птиц выпало у нее из рук. Но если б не подбежавшая вовремя Мария Тереза, она упала бы прямо около калитки.

— Я в порядке… Я в полном порядке, — слабо произнесла она, снова покачнувшись.

— Позвольте мне отвести вас в дом, — настаивала Мария Тереза, — вам следует больше отдыхать, иначе вы можете повредить ребенку.

— Ребенку! — воскликнула Анна-Лиза, изо всех сил пытаясь выпрямиться. — О чем это ты говоришь, Мария Тереза?

— Сеньорита Уилсон… — добродушная женщина глубоко вздохнула. — Я рожала тринадцать раз. Уж поверьте мне, в этом я разбираюсь. — Затем, обеспокоено взглянув на нее, она продолжила заговорщическим шепотом: — А сеньор Перес… он знает?

— Нет! И ты не должна говорить ему! — замахала руками Анна-Лиза.

— Но как же так, сеньорита Уилсон? — продолжала настаивать Мария Тереза. — Вы обязаны сказать ему об этом!

Рамону на самом деле следовало знать. И откладывать этот разговор не стоило. Она же не сможет вечно прятать от него свою беременность, думала Анна-Лиза, подходя к его дому.

Слуга Рамона, Родригес, словно ожидал ее приезда и уже стоял около открытой двери.

— Доброе утро, Родригес. — Ей не верилось, что ее голос звучит так спокойно. — Сеньор Перес дома?

— Он в своем офисе в Маоне, сеньорита. Но он пробудет там недолго, не хотите ли подождать его?

— Да, спасибо, — сказала она, проходя за ним в холл.

— Вы можете подождать его здесь, — пробормотал Родригес, проводив ее в ту же самую комнату, что и раньше, — комнату с фотографиями. — Я принесу вам кофе.

— Нет, — сказала она прежде, чем Родригес успел удалиться, — не уходи. — Она была намерена разобраться со всеми загадками до конца, здесь и сейчас. — Почему ты все время приводишь меня в эту комнату, Родригес?

Он растерянно посмотрел на нее.

— Не понимаю, о чем вы говорите, сеньорита Уилсон.

— Правда? — весело спросила Анна-Лиза. Она подошла к столу из розового дерева и взяла с него фотографию своей матери. — Я вижу твою преданность больше, чем ты можешь себе представить, Родригес, — сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза, — но ты должен знать, что для меня здесь никаких сюрпризов уже не существует. — Она показала ему фотографию. — Сеньор Перес уже все рассказал мне о моей матери, — произнесла она, подчеркивая каждое слово.

На мгновение слуга словно переменился в лице, но тут же снова надел свою профессиональную маску.