Аманда Мэдисон - Друг семьи

– Не сможешь. – Рейчел слабо улыбнулась и провела кончиками пальцев по его щеке. – Но я люблю тебя, как могу. И надеюсь, что ты сможешь полюбить меня такой, какая я есть.

– Ты меня любишь?

– Конечно… Почему бы еще я вышла замуж за грубого зверя вроде тебя?

Губы его дрогнули.

– Потому что я тебя заставил.

– С каких это пор кто-то может заставить меня делать то, что мне не нравится? – возразила Рейчел.

Неожиданно ледяная корка, сковавшая его сердце, начала стремительно таять. Чувства неудержимо рвались наружу, Жоан любил ее, хотел ее, нуждался в ней.

– Рейчи… ты просто невыносима!

– Знаю. Впервые ты сказал это, когда мне было двенадцать.

Она выглядела хрупкой, ранимой, а между тем в груди у нее билось воистину сердце тигрицы. Жоан смотрел на жену с настоящим восхищением.

– Расскажи поподробнее, что говорит врач. С ребенком точно все в порядке?

– Мне надо полежать спокойно несколько дней, может быть, неделю. Ничего серьезного в любом случае не произошло. – Она опустила взгляд, и из-под длинных ресниц блеснули слезы. Голубые глаза приобрели яркий сапфировый оттенок. – Мне не надо было залезать на стремянку. Я знала, что это опасно, но так разозлилась на тебя, что иначе не могла…

– Это моя вина. – Жоан нежно приподнял ее, чтобы прижать к груди. Она приникла лицом к его сильному плечу и блаженно затихла, как ребенок на руках у отца. – Не плачь, – прошептал он, целуя ее шелковистый затылок. – Я не могу видеть, как ты плачешь. Боже мой, Рейчи, без тебя я самый несчастный человек на свете!

Она чуть вздрогнула, не веря своим ушам. Не может быть, чтобы Жоан это сказал! Она подняла заплаканные, расширившиеся от удивления глаза.

– Повтори это еще раз… Пожалуйста.

– Что повторить? Что без тебя я – ничто, самый несчастный человек на свете, что мне не нужен целый мир без тебя?

– Продолжай…

– Что твое здоровье и счастье для меня важнее всех в мире дурацких виноградников?

– Они не дурацкие…

– Хорошо, идиотские.

Рейчел смешно наморщила нос.

– Извини…

– Мне не за что тебя извинять. Я обращался с тобой по-свински. А на самом деле все, чего я хотел сегодня вечером, – так это быть с тобой… Вместе клеить обои. – Жоан состроил гримасу. – Никто из де Сакадуро-Кабрал никогда не клеил обои… Но по правде говоря, что может быть прекраснее, чем вместе готовить комнату для нашего ребенка?

– Тогда почему же ты не остался?

Жоан ответил не сразу, ему было тяжело признаться. Наконец он вздохнул и сказал правду:

– Из гордости.

– Я так и думала.

– Прости меня, Рейчи. Прости за эгоизм и деспотичность. Я был просто самовлюбленным дураком. Знаешь, когда мчался к тебе в больницу, я чуть с ума не сошел, волнуясь за тебя и ребенка. За нашего сына.

– Ты в самом деле беспокоился о нас?

– Беспокоился? Рейчи, да от волнения я едва не попал в аварию! Я боялся, что ты сломала позвоночник, умерла… решила бросить меня и навсегда уйти к Брайсу…

– Мне казалось, ты будешь только рад, если я исчезну.

– Значит, приз за притворство – мой.

– И за сообразительность тоже.

Губы Жоана неудержимо растягивались в улыбке.

– Ты, кажется, находишь это забавным?

– Еще как. Знаешь, как забавно ты выглядишь, когда самоуничижаешься! Тебе это идет, дорогой.

Жоан тихо рассмеялся. Когда он заговорил снова, голос его был чуть хрипловатым.

– Рейчи, что же мне с тобой делать?

– Любить меня, – прошептала она, запрокидывая голову, чтобы встретиться с ним губами.

Волна возбуждения зародилась внутри нее, и все горести ушли, будто их никогда и не было. Даже оказалось ненужным ничего прощать – обида исчезла сама собой.

– Может, я это не умел показать, но я люблю тебя, Рейчи… Так сильно, что мое сердце болит от любви.

– Это в самом деле сильно, – тихонько поддразнила она мужа, прижимаясь к нему. – И что же теперь?

– Теперь? Мы поедем домой, где я буду заботиться о тебе…

– Ты? Заботиться?

Он усмехнулся. Выражение его лица стало слегка мальчишеским.

– Хорошо, заботиться будет Патрисия. А я постараюсь держаться подальше, чтобы ей не помешать.

– Держаться подальше? Не смей даже говорить подобных ужасов, Жоан! Я больше без тебя не могу… Больше я ни одной ночи не намерена спать одна в двуспальной кровати.

– Тебе не придется мучиться. Отныне я собираюсь спать только там.

– Да, твоя кровать очень удобная, – согласилась Рейчел с нарочитой серьезностью.

– Возможно, но меня на этот раз больше интересует моя невыносимая жена. – Жоан поцеловал ее легко, с нежностью, стараясь не причинить ей неудобств. – Я люблю тебя, Рейчи… Я люблю тебя больше всего на свете. Не могу дождаться, когда наконец родится наш малыш. И тогда мы станем настоящей семьей.