Елена Кшанти - Блаженная несвобода

Гонпо взглянул на нее бесстрастно и жестко сказал:

— Для того чтобы убрать твои концепции, девочка.

Стеша прижалась к мраморной колонне и заплакала. Она плакала тихо и безысходно. И у начальника охраны опять проявились сострадательно-проникновенные глаза монаха из Бурятии. Он подошел к ней и обнял по-братски за плечи.

— Гонпо, спаси меня, пожалуйста, я тебя очень прошу, спаси… — тихо просила она.

— Все будет хорошо, — шептал он ей, — все будет хорошо…

Мотоцикл плавно вписывался в крутой поворот, когда за ним показалась машина местной полиции, и властный жест полицейского приказал ей остановиться.

Вся полиция Дхарамсалы Стешу хорошо знала. Однажды уже перепроверив все ее документы, они не останавливали ее года два, издалека кивая иностранке и здороваясь.

После одного интересного случая у них даже, можно сказать, завязалась какая-то странная дружба.

Это было где-то на второй год ее пребывания в Индии, когда, пригнав мотоцикл из другого штата, Стеша произвела фурор среди местного населения своей изысканной наглостью. Мужская часть человечества явственно выражала свое несогласие с этим фактом. Как будто, гоня мотоцикл по горному и опасному серпантину, девушка тем самым надругалась над их мужской природой. Их машины пытались прижать ее мотоцикл к скале или ближе к краю пропасти, решительно не уступая дорогу. Часто ей приходилось останавливаться и, надеясь, что ее не столкнут в пропасть, пропускать их вперед.

И вот однажды дорожная полиция, возглавляемая приехавшим для этой цели самим начальником штата, проводила рейд, и Стешу тормознули. Около полицейской машины уже было с десяток штрафников, задержанных за нарушение каких-то правил, в основном это были тибетские парни. И когда остановили иностранку, то эта группа штрафников от восторга даже произвела какой-то нечленораздельный вой.

— Пожалуйста, ваши документы, — сказал подошедший начальник, плотный полицейский с испариной на низком лбу.

— Да, конечно, — ответила Стеша и потянулась к сумке.

Она стала неторопливо вытаскивать все письма и разрешения, в том числе и на переправку мотоцикла из другого штата в этот, и квитанции о покупке, и еще кучу каких-то бумаг на хинди, в которых было тоже что-то записано о мотоцикле, но что именно — она не имела понятия.

И чем больше она вытаскивала бумаг, тем преснее становилось лицо полицейского.

Он старательно помял эти бумаги, повертел со всех сторон, чуть ли не понюхал, но явная неудовлетворенность просвечивала сквозь его темно-карие с поволокой глаза и требовала завершения. Не прошло и минуты, как лицо его озарила улыбка, словно он вдруг вспомнил что-то замечательное.

— А права у вас есть? — хитро спросил он.

Прав у Стеши не было, ни индийских, ни международных, ни российских на вождения мотоцикла, но зато у нее были русские права на вождение машины. И она гордо, с видом, не допускающим никаких подвохов, протянула эти права, как и положено, с цветной фотографией, с печатью и с единственным английским словом, которое означало в переводе «права».

Полицейский долго вертел этот пластиковый кусочек, но, не решаясь ударить лицом в грязь перед подчиненными своей неосведомленностью, в конечном счете вернул его девушке, признав тем самым основательность ее прав. И она уже готова была завести мотор, но вконец расстроенный начальник полиции вдруг опять оживился и, показывая на поцарапанный шлем, прикрепленный к багажнику, а не к ее голове, он сказал:

— А почему без шлема?

Но Стеше уже было смешно от всего этого представления, и она, глядя ему нагло в глаза, широко улыбнулась. И все вокруг тоже начали улыбаться.

— А у меня защелка сломалась, и он с головы падает, — показала девушка осиротевший хлястик шлема.

— А ну-ка надень, — нахмурился полицейский.

Стеша открепила шлем от багажника и водрузила его на свою лохматую голову. И начальник, уже несказанно развеселившийся и от ее озорных глаз, и от ее несуразного вида с торчащими из-под шлема во все стороны непослушными рыжими прядями, задыхаясь от смеха, сдался:

— Нет, без шлема тебе лучше.

За его спиной толпа ухнула, бригада полицейских расслабилась, и Стеша, надавив на педаль газа и тем самым вызвав неистовое рычание своего друга, весело понеслась в гору.

Когда через неделю ее попробовала тормознуть та же самая бригада, но уже без начальника штата, за то, что она опять ехала без шлема, Стеша невозмутимо произнесла: