Лиз Филдинг - Свадебный переполох

Может, Гидеон Макграт и любит вмешиваться в чужие дела и командовать, но он не боится проявлений чувств. И он ей не враг.

– Хороший хозяин понимает, что для его работников питание – вещь необходимая, – шутливо-назидательно проговорила Джози. – Особенно если приходится трудиться сверхурочно.

Гидеону было ясно, что Джози борется с собой, желая, чтобы он остался, и прося об этом так, как она умеет. Ей не давались простые слова: «Пожалуйста, останься, пожалуйста, помоги». Что же такое с ней случилось?

– Я трудился не за кусок хлеба, – ответил он в том же тоне.

– Да? – Она приподняла темную бровь. – А за что?

– Это мне предстоит выяснить. А сейчас давай посмотрим, что у нас есть в холодильнике. – Он неловко повернулся и, задержав от боли дыхание, ухватился за ее плечо.

– Лучше посиди, а я сама как-нибудь справлюсь. – Джози с тревогой поглядела на него.

– Это не домашняя кухня. Тебе понадобится помощь.

– Я целый год проработала на кухне в отеле.

– Вот и отлично. Тогда я возьму на себя руководство.

– Тогда пошли.

В кухне девушка наполнила водой чайник, зажгла газ и открыла один из больших холодильников.

– Так-так… Сыр, холодное мясо, рыба. – Ее голова показалась из-за дверцы – фиолетовые глаза, фиолетовые волосы. – Чем тебя соблазнить?

«Только не едой», – мелькнуло в голове Гидеона.

– Как насчет чего-нибудь горячего? – предложил он.

– Может, какую-нибудь жгучую приправу? Или ты имеешь в виду температуру?

– Это ты соблазняешь – тебе и решать.

– Значит, так, – начала Джози. – Белый хлеб, сливочное масло, хрустящий бекон, слегка поджаренная глазунья с жидким желтком и…

– И?..

– И порция коричневого мучного соуса.

– Таким сэндвичем вы соблазните и святого, Джози Фаулер.

– Да брось. Нам обоим известно, что ты не святой, Гидеон Макграт. – Она достала из холодильника продукты.

Гидеон немедленно все у нее отобрал. Ей оставалось только стоять и смотреть, как он снимает с крючка сковородку, ставит на плиту и выкладывает на нее ломтики бекона.

– Я вижу, тебе приходилось этим заниматься. – Идиотское замечание, но Джози нужно было что-то сказать, чтобы нарушить затянувшееся молчание и обрести равновесие.

Все, наверное, из-за сумасшедшего дня. Бесконечное путешествие, смена часовых поясов, усталость, слезы Кристал… Девушка пыталась найти какую угодно причину своего странного поведения, только бы она не была связана с Гидеоном Макгратом.

– Ну, может, пару раз и приходилось, – признался он, зажигая газ. – К тому же так я вызову огонь на себя, если шеф-повар решит устроить завтра разнос.

– Пол этого не сделает. Он очень милый.

– Свадьба в воскресенье, да? – спросил Гидеон.

– В воскресенье. А что?

– Пол принадлежит к церкви, которая запрещает работать по воскресеньям.

Джози подошла и взяла лопатку:

– Перевернуть?

– Я сам переверну. – Он отобрал у нее лопатку и уменьшил огонь под сковородкой. – Лучше намажь хлеб маслом.

– Вот спасибо. Наконец-то я на своем привычном месте: выполняю указания мужчины, который считает, что все знает.

– Это моя кухня, – напомнил Гидеон. – На своей кухне ты будешь руководить мной.

– И не мечтай. – Джози занялась хлебом и маслом. – Ну, как там дела? – спросила она.

– Еще пару минут.

– Откуда тебе известны религиозные правила Пола. Помнится, ты говорил, что не загружаешь себя мелкими вопросами.

– Верно. Не загружаю. Но Пол был со мной с самого начала. Я сам нашел его. Он работал тогда в отеле в Южной Африке, но там не могли так составить расписание, чтобы воскресенья оставались свободными.

– А ты, значит, смог.

– Я очень заботливый и щедрый хозяин, помнишь?

– А для его детей ты тоже покупаешь книги?

– Они уже выросли. Самый младший изучает в Лондоне медицину… Расскажи мне о работе на кухне, – попросил Гидеон.

– Что тут рассказывать? – Джози старательно трудилась над бутербродом. – Скребла, чистила, мыла.

– Ну а колледж?

– Я не закончила курс. Моя мать умирала. Кто-то должен был заботиться о ней.

– У нее был муж.

– Да. Был… Так что мы решили? Чай? Кофе?

– Кофе? Так поздно? Думаю, лучше чай.

– Мы могли бы выпить и колу, – заметила Джози. Она согласилась бы сейчас на все, что угодно, только бы не говорить о ее жизни. Не говорить об отчиме.

– Должно быть, ему не позволяла спина, – предположил Гидеон, перекладывая бекон со сковородки на хлеб.

– Я скорее бы стала голодать, чем доверила ему заботу о маме. Кстати, перспектива ухода за умирающей женой мгновенно исцелила его, и он нашел работу, разнося пиво в баре «Королевская корона». – Она пожала плечами. – Впрочем, бар всегда был для него вторым домом.