Дарси Блейк - Любовь на выживание

Джуди шла к своему дому и неотрывно думала… о маме.

Выходит, она все-таки была права. Есть вещи, которых делать нельзя. Вот, скажем, Африка.

Ехать туда было чистым безумием. Когда же она уехала, дай Боже памяти…

Джуди остановилась посреди дороги и дернула сама себя за рыжую прядь. Девять дней назад по этой же дороге автобус увозил ее на станцию. Девять дней.

Крокодилы. Негры. Печальный принц. Река. Присыпанная порохом рана на плече мужчины с золотистым взглядом. Контрабандисты и наемники, бой на ножах, выстрел из винчестера…

Джуди Саттон почти вползла на свое крыльцо, ощущая себя королевой пиратов, вернувшейся из дальних странствий и категорически не желающей больше видеть никаких карет, огненнооких жеребцов и смуглых красавцев.

Ванна, сон, ужин, потом бридж и снова сон. У нее осталось еще три дня отпуска, все это время она будет спать. И есть. И пойдет в кино с Алом Донованом.

Джуди вяло тыкала ключом мимо замочной скважины, когда чья-то смуглая здоровенная ручища решительно отодвинула ее в сторону и подозрительно знакомый голос язвительно заметил:

— Что-то ты не торопишься домой, мисс Саттон. Загуляла. Я со вчерашнего вечера тут в кустах прячусь. По-моему, твои соседи могут принять меня за… нехорошего человека.

Джуди смотрела на говорившего и улыбалась абсолютно идиотской улыбкой. Трудно было представить себе более неподходящего человека в Соммерсете.

Широкие плечи обтянуты белоснежной полотняной рубахой, брюки защитного цвета заправлены в высокие армейские ботинки. Кожаная потертая куртка небрежно свисает с одного плеча, и широкополая шляпа неопределенного цвета сбита на затылок. Карие глаза сегодня явно зеленого цвета, и золотые искорки из них так и брызжут.

— Ты опять небритый, мистер Джонсон.

— Я бритый, но позавчера. Где мне было здесь бриться? В кустах?

— Ты очень красивый.

— Вот это ты не ври. Я мужественный, сексапильный и чертовски обаятельный, но красоты во мне с птичкин хрен…

— Рэй Джонсон, еще ты очень невоздержан на язык. Я должна тебе сказать следующее…

— Нет, ты подожди ругаться. Я сюда прилетел буквально на минуточку. Просто решил, что как-то неправильно попрощался…

— Значит, ты попрощаться прилетел?

— Ну да…

— Я должна тебе сказать, Рэй Джонсон…

— Джуди, понимаешь, я совсем не умею жить с женщиной. Я люблю спать в шалаше…

— Рэй, я…

— Я ем то, что убиваю сам, жарю на костре и запиваю кукурузным пойлом…

— Рэй Джонсон, я…

— Потом, ты у нас теперь птица высокого полета, переедешь в Лондон, а может, и в Париж, там найдешь себе мужа, забудешь все ужасы и все такое…

— РЭЙ!

— Я просто должен был тебе это все еще там сказать, но не сказал, потому что рука болела и как-то тошно было, вот я и уехал, а доктору все передал, он порядочный человек, надеюсь?

— Рэй, я люблю тебя.

— Чего?

— Я люблю тебя. Я не могу без тебя жить. Я хочу всегда быть с тобой. Если хочешь, мы построим шалаш и будем стрелять соседских кур. А если ты не можешь жить здесь, то мы уедем в Африку и будем жить в твоей хижине.

— Джуди, я…

— Нет, я! Теперь моя очередь. Я молчала двадцать семь лет. Я хочу говорить. Говорить тебе о том, что люблю тебя, говорить каждые полчаса, каждые пять минут, вообще рта не закрывать! Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!!!

Она запыхалась и потому замолчала, глядя на Рэя своими изумленными серыми глазищами. Рэй Джонсон ошалело посмотрел на Джуди, огляделся по сторонам, сбил на затылок шляпу и растерянно пробормотал:

— Вот это да! Как у тебя складно вышло. Я ведь тоже хотел сказать что-то в этом роде, но…

Джуди ногой распахнула дверь, взяла Рэя Джонсона за руку и буквально втащила внутрь.

Внутренний голос подсказал ей, что сейчас самое время поступить импульсивно…

— Джуди! Девочка! Не делай вид, что тебя нет! Милая Мэгги видела тебя на автобусной станции. Открывай, моя малышка, и расскажи мне все! Тем более что у меня тоже есть новости. Представляешь, по нашей округе шляется беглый каторжник. Ну не каторжник, конечно, но вид у него ужасный. Милый Освальд вез Рози к дантисту и случайно его увидел. Ужас! Да что же ты не открываешь… О Господи!!!

Камилла Бобкинс замерла, подобно статуе, в зарослях роз, сквозь которые она храбро продиралась в надежде обнять «свою девочку».

Окно спальни Джуди Саттон распахнулось, и из него высунулся голый громила. Громила был весь в наколках, плечо у него было перевязано, рожа абсолютно бандитская, со шрамом. Кроме того, он курил необыкновенно вонючую сигару.