Аманда Мэдисон: Крутой поворот

Проехав через ворота, автомобиль покатил по тенистой подъездной аллее, ведущей к элегантному зданию в колониальном стиле из золотистого песчаника с красной черепичной крышей. В мягком утреннем свете дом выглядел как иллюстрация из книги старинных сказок. У Джека защемило сердце от горького чувства потери. Он покупал это ранчо для своей молодой жены, тогда он верил, что у них наконец появился настоящий дом, что именно здесь они будут жить долго и счастливо. Но ничто из того, о чем он мечтал, не сбылось. Его невеселые раздумья прервал голос шофера:

– Сэр, прикажете внести ваши чемоданы в дом?

Джек медлил с ответом. Искушение остаться на ранчо вместе с Мелани было велико, но он поступит так, как должен поступить в их ситуации. Он вышел из машины, поправил воротник кожаной куртки и только после этого ответил:

– Не стоит, Бобби, я еще не решил, останусь ли тут ночевать.

Неожиданно в доме раздался какой-то крик, кто-то звал Джека по имени. Поначалу Джек решил, что ослышался, но крик повторился. Через несколько секунд входная дверь распахнулась и в дверном проеме возникла Мелани, запыхавшаяся от быстрой ходьбы.

– Джек! – воскликнула она. – Наконец-то ты вернулся!

Джек на время потерял дар речи. Ничего не понимая, он молча смотрел на Мелани. Она выбежала к нему босиком, в обтягивающих джинсах и в белой рубашке. Как ни странно, она выглядела совершенно здоровой, прямо-таки пышущей здоровьем, глаза редкого оттенка темного янтаря сверкали.

– Как ты? – немного придя в себя, осторожно спросил Джек.

– Теперь, когда ты со мной, – хорошо.

«Теперь, когда ты со мной». Джек снова замолчал, переваривая услышанное. Казалось, Мелани рада его видеть. Когда они виделись в прошлый раз, а это было восемь месяцев назад, она демонстрировала совсем другие чувства, да и выглядела совсем по-другому. Та, прежняя, Мелани работала экспертом по живописи в крупной фирме, торгующей антиквариатом, и одевалась соответствующим образом. Джек в подробностях вспомнил их прощание. Мелани была тогда в строгом деловом костюме из белого льна и в туфлях на высоком каблуке, она собиралась в командировку в Европу, и ее дорогие кожаные чемоданы уже стояли у двери. Остановившись в дверном проеме, она посмотрела на Джека и вежливо улыбнулась одними губами.

– Ну, кажется, все.

– Все?

Она кивнула.

– Да, все.

– Ты уверена, что приняла правильное решение?

Джек злился на себя за то, что ему не хватает духу просто сказать «прощай» и поставить точку в их отношениях. А Мелани – он точно знал – терпеть не могла незавершенные дела. Ее холодная улыбка погасла.

– Нет, Джек, это не я приняла решение, мы приняли его вместе.

Она надела тончайшие лайковые перчатки, повернулась и, не оглядываясь, пошла к машине – спина прямая, голова высоко поднята. Такой Джек ее и запомнил – холодной, элегантной, этакой Снежной Королевой в деловом костюме. Но сейчас перед ним стояла совсем другая женщина.

– Джек, где ты был так долго?

Мелани поймала его взгляд и, удивив Джека еще больше, робко улыбнулась.

– Я уезжал по делам.

– Ты же говорил, что никогда меня не бросишь.

Джек недоуменно поднял брови.

– Но мы же договорились…

– Быть всегда вместе! – с жаром перебила Мелани.

На ее лицо набежала тень, потом она снова улыбнулась, на этот раз улыбка получилась вымученной. Джек видел, что Мелани пытается делать вид, что все в порядке, но ей больно и обидно, более того, она злится. Совсем запутавшись, он не нашел ничего лучшего, как сказать:

– Но теперь я здесь.

Мелани сама его прогнала, но сейчас это было неважно. Видя, что она растеряна, Джек испытал потребность защитить ее, заслонить от всех невзгод, от болезненных воспоминаний.

– Теперь все будет хорошо.

Мелани вдруг отвернулась, но Джек успел заметить в ее глазах слезы.

– Слишком поздно.

– Поздно для чего?

Она ссутулилась и задрожала.

– Ах, Джек, они сделали нечто ужасное, я даже не могу тебе сказать что.

Джек не представлял, что она имеет в виду, ведь никто не сделал Мелани ничего плохого. Как бы Джек ни относился к ее родным, они любят Мелани и никогда не причинили бы ей вреда. Он мягко сказал:

– Как это не можешь, рассказывай все, как есть. Ты же всегда мне все рассказываешь.

Раньше рассказывала, мысленно уточнил он, когда мы были близки настолько, насколько вообще могут быть близки два человека. Но это было давно, с тех пор, как они свободно выражали друг другу свои мысли и чувства, прошло много времени.