Мари Феррарелла - Мужская душа

Он закрыл дверь, затем придвинул стул к своему рабочему столу.

Обычно Лори казалась ему неутомимой, вне зависимости от того, какие у нее возникали проблемы. Единственный раз, когда она была не такой, как всегда, это на похоронах Курта.

Но даже тогда она больше была занята его самочувствием. Не потому, конечно, что он ее об этом просил. Кэрсон был самодостаточным человеком, и он давно создал свою крепость. Он всегда был таким и всегда таким останется. Кэрсон таков, какой есть. Одиночка, по сути. Кэрсон знал, что не сможет быть никем другим. И не стремился переделать себя.

— Что ты хочешь сказать? — наконец выдавила с трудом Лори.

Она пыталась понять по выражению лица своего деверя, о чем он думает, и не могла. Ничего нового на этом лице она не прочитала. Кэрсон всегда казался ей замкнутым. В противоположность Курту. Лори обычно знала, о чем тот думает, посмотрев в его глаза.

— Я же вижу, — сказал ей Кэрсон. — Ты сегодня выглядишь очень усталой, — добавил он.

Лори покачала головой. Она гордилась своей способностью заниматься делами, и даже не очень важно какими, при любых обстоятельствах. Однако в последние дни она сильно поправилась и почувствовала вес своего живота.

— Нет, я не устала. Просто немного подавлена той энергией, которая идет оттуда. — Она кивнула в сторону помещений Детского центра. Сейчас основная масса детей находилась в зале; именно там они играли, давая выход своей агрессии и напряжению.

Со вздохом Лори медленно опустила себя на кресло, стараясь не думать о мучительной боли, которую испытала минуту назад, вставая. Хорошо бы и вовсе не вставать часок-другой.

Может быть, она и устала. Но Лори не хотела бы, чтобы это замечали другие.

За дверью слышались голоса детей. Они были заняты игрой — необходимым для них занятием. И эта была заслуга Кэрсона, что эти подростки оказались здесь, а не болтались на улице без надзора.

Она посмотрела на своего деверя с восхищением. Лори знала, что все эти дети, точнее, каждый из них мог быть похожим и на Курта, и на Кэрсона в их детстве. Ее муж рассказывал ей об их детских годах, упоминая детали, от которых у нее щемило сердце. Жизнь мальчишек была непростой.

Оба брата были завсегдатаями убогих улиц, жили по их законам, как и все эти дети, посещающие Центр Святой Августины. Курт так никогда и не расстался с душой дикаря-мальчишки. Хотя старший брат сделал все, чтобы он стал другим. Мальчишество и сгубило его.

Кэрсон был личностью иного склада. Холодно-уравновешенный, непреклонный, Кэрсон предпочитал идти по ровной и прямой, безопасной дороге. Он без устали работал и быстро повзрослел, когда ему пришлось заботиться о младшем брате и о матери. Футбол, которым он рьяно занимался в школе, тоже помог ему поверить в свои силы. Потом он стал юристом. И работал еще более усердно, чем учился. Престижная юридическая компания предложила ему должность, и он отдавал ей все свое время.

Прошло три года. А точнее, тридцать восемь месяцев. Это была самая большая жертва ее деверя, которая ей известна. Он оставил юридическую компанию, чтобы взять под управление Детский центр Святой Августины. Но за это ему пришлось дорого заплатить.

Приняв такое решение, Кэрсон потерял жену.

Курт, тоже был против. Он заявил старшему брату, что бросить такую работу — глупейшее из решений, на которые способен взрослый человек. Всю свою жизнь Кэрсон боролся за то, чтобы избавить их обоих от проблем, и теперь сам же создает новую. И заплатит за это огромную цену.

Курт так и не понял, что это был за поступок. Он считал его безответственным. И этот безответственный поступок совершил Кэрсон.

Но Кэрсон оставался непреклонным в решении, единожды принятом, твердым, несмотря на просьбы и требования его жены. Тогда она собрала свои вещи и ушла, забрав с собой двухлетнюю дочку и оставив на него все бумаги, связанные с разводом.

Хотя об этом мало кто догадывался, Лори знала, что потеря маленькой девочки была сильнейшим ударом для Кэрсона. И становилось понятно, почему он жертвует всем ради детей.

Просто какой-то кошмар, как он задавлен бременем забот, подумала Лори. На его столе накопилась куча бумаг, которые он ненавидел. Кэрсон брал на себя решение множества чужих проблем. Он бы и ее тащил на своих плечах, если бы она позволила. И это был только его выбор.

Лори вовсе не собиралась висеть у него на шее. Она позаботится о себе сама. После смерти Курта она заставила себя жить дальше. Работать. Вокруг было полно одиноких матерей. Лори должна просто жить как они, вот и все. Она согласилась на эту работу только после того, как Кэрсон ей доказал, что с его стороны это не жертва, что он действительно нуждается в ее помощи.