Элизабет Харбисон - Тайна заснеженного королевства

— Это было необходимо.

Она вздохнула.

— Послушайте, с какой стати царственные особы могли ехать через Дентитаун на старом «чеви»? Почему, скажите на милость?

— Они не хотели, чтобы их нашли.

— Ну, наверняка можно было установить ДНК моей матери во время… — она сделала паузу и быстро перевела дух, — во время вскрытия.

Он покачал головой.

— Только не в то время. Теперь, конечно, такое было бы возможно. Если на то пошло, именно об этом я и думаю.

Она невольно сделала шаг назад, как будто он вытащил из кармана шприц.

— О чем вы думаете?

— Вы можете поехать со мной в Люфтханию. Вашу кровь нужно будет сравнить с образцами ДНК ваших дедушки и бабушки.

Эми расхохоталась.

— Вы серьезно?

— Вполне.

— Вы хотите, чтобы я поехала в Люфтханию? Просто отказалась от своей жизни и улетела на самолете с каким-то парнем, которого даже не знаю? Услышав фантастическую историю, в которую не могу поверить? Нет, спасибо. — Она попыталась представить реакцию родителей и снова засмеялась. — Нет уж.

— Неужели вам совсем не интересно?

— Нет. Это безумие. А если бы даже мне стало интересно, почему я просто не могу сдать кровь здесь? Пойти к моему врачу и сдать кровь? Пусть он отошлет ее в вашу лабораторию, или что там еще. С какой стати я должна ехать за границу, чтобы пройти самый обычный тест?

— Потому что речь идет не просто об установлении отцовства, — терпеливо объяснил он. — Речь идет о царственной семье Люфтхании. При анализе крови должны присутствовать свидетели, которые могут подтвердить и поклясться в том, что кровь для анализа брали у вас.

Она все еще не могла понять.

— Разве свидетелей нельзя привезти сюда?

— Было бы непрактично привозить сюда нескольких свидетелей. Проще отвезти вас на самолете в Люфтханию. Честно говоря, я не думал, что мне придется вас уговаривать.

— Какая женщина в здравом уме поверит в подобную историю?

— Та, что прислушается к фактам и захочет узнать о своем происхождении.

— Ну, я, конечно, хочу все узнать, но не готова сразу лететь за границу и появляться в роли когда-то пропавшей принцессы. Я даже не говорю на языке Люфтхании. Я даже не знаю, какой там язык!

— Немецкий.

— Ну, вот видите. Я не говорю по-немецки, не понимаю ни слова. Как же я могу стать там принцессой?

— Ваше происхождение не зависит от языка, на котором вы говорите. Вы прожили в этой стране около двадцати пяти лет. Естественно, для вас потеряно многое из вашего наследия.

— Многое из моего наследия, — повторила Эми. Он так и не убедил ее. Она подумала о своем отце, отличавшемся практичностью. Что он станет делать? Внезапно ей пришло в голову, как нужно ответить. — Я даже не знаю, кто вы. Вы можете доказать, что вы тот, кем назвались? — Ей следовало об этом спросить, как только он вошел в магазин.

— Конечно. — Он вынул бумажник из внутреннего кармана темного пальто и протянул его ей.

Сверху лежало удостоверение с фотографией. Там были указаны имя и должность: «Секретарь на службе его высочества Вильгельма, принца Люфтхании».

Эми не представляла даже, как выглядят водительские права в Аризоне, не говоря уже об удостоверении секретаря на службе его высочества Вильгельма, принца Люфтхании. У нее вырвался смешок.

— Вы это купили на какой-нибудь ярмарке?

Он не улыбнулся в ответ.

— Нет.

Она протянула ему удостоверение.

— Что ж, извините, но это меня не убеждает. Я не поеду за границу только на основании вашего рассказа.

— А если вы получите убедительные доказательства?

У него был такой серьезный вид, что ей пришлось задуматься.

— Может быть… может быть… я бы согласилась на этот безумный план. Но доказательства должны быть очень вескими.

Ответ его позабавил.

— Вы очень похожи на мать, Амелия.

— Меня зовут Эми, — рассеянно поправила она.

— Нет, вас зовут Амелия. Принцесса Амелия Луиза Гретхен Мэй. — Он грустно улыбнулся. — Но ваши родители звали вас просто Аме.

— Аме, — ошеломленно повторила она. Он произнес это имя так, что в ее душе что-то шевельнулось. Словно он потревожил уголки памяти, затянутые паутиной. Аме. Эми. Ей казалось, она слышит это имя. Легко понять, почему медики решили, будто женщина произносит «Эми».

Сама Эми заговорила только спустя четыре месяца после автокатастрофы. Психологи поняли, что это не аутизм, и объяснили ее молчание травмой. Но если мистер Бургесс рассказал ей правду, возможно, она просто не понимала английского языка.