Мишель Селмер: Великое чудо любви

— Ты ничего не должна ей объяснять. Я все сделаю сам.

— Вы хотели со мной поговорить?

Бен хмуро посмотрел на вошедшую в кабинет миссис Смит.

— Проходите и закройте дверь.

Она сделала, как было велено, и подошла к столу.

— Почему вы не сообщили, что она приезжает? — прищурившись, поинтересовался Бен.

Она бросила на него воинственный взгляд.

— Я думала о ваших интересах.

— Да при чем здесь мои интересы?

— Этот ребенок — ее внук. Она имеет право знать об этом. Кроме того, я вижу, как вы счастливы с Тесс, даже если вы слишком упрямы, чтобы признать это.

— Мое отношение к Тесс к делу не относится. — Он устало потер глаза. — Я должен найти способ объяснить матери, почему не могу принять ребенка.

— Нет никакой причины, чтобы они не могли быть его дедушкой и бабушкой.

— Есть! — повысил голос Бен. — Что они ему скажут, когда он подрастет? Когда спросит, почему дедушка с бабушкой его навещают, а собственный отец — нет?

— Если вы считаете, что делаете все правильно, то почему вас волнуют вопросы вашего ребенка?

Он ненавидел ее, когда она загоняла его в угол своей логикой.

— Я только хочу, чтобы у вас все было хорошо, Бен.

— И что это значит?

— Это значит, что Тесс — это самое лучшее, что случилось в вашей жизни. Она и ребенок нужны вам так же, как и вы нужны им.

Он покачал головой.

— Я не могу пройти через это снова.

— У вас нет выбора, Бен. Девушка ждет от вас ребенка, и вы не в силах ничего изменить.

— У каждого есть выбор, и я свой уже сделал. — Бен встал. — А теперь простите меня, я должен поговорить со своей матерью. Мне необходимо найти способ все уладить и отправить ее обратно в Европу.

— Но вы же не можете спрятаться от всех навсегда.

— Очень даже могу. И вы это увидите.

— Ты должен был обо всем мне рассказать, — спустя двадцать минут заявила Бену его мать.

Ему было трудно признаться собственной матери, что этот ребенок явился результатом всего лишь одной случайной встречи, несмотря на то, что они с Тесс занимались безопасным сексом. Однако Бен собрался с силами и сделал это.

— Ты собирался сохранить это в тайне от меня? — спросила она сына.

— Да. Если бы в прессу не просочилась эта история, я бы, возможно, оставил тебя в неведении.

Мать печально покачала головой.

— Я думала, что лучше воспитала тебя.

— Ты меня воспитала?! Ты шутишь? — Вероятно, от напряжения последних дней все его так глубоко запрятанные с детства чувства разочарования и гнева вырвались наружу. — Да ты меня вообще не воспитывала. За тебя это делала миссис Смит. А ты была слишком занята собой, чтобы интересоваться тем, что со мной происходило.

Он не хотел быть жестоким к ней, но не удержался.

Однако его мать отнеслась к этим словам на удивление равнодушно.

— Прекрасно, тогда не повторяй хотя бы моих ошибок. Стань отцом своему ребенку, — безжалостно произнесла она.

— Об этом ребенке хорошо заботятся. У него будет все.

— Но для тебя этого недостаточно, правда?

Проклятье. Прямое попадание.

— Ты думаешь, твоего ребенка не будет волновать, что у него нет отца?

Ему тоже не раз приходил в голову этот вопрос.

— Наверное, будет лучше, если ты вернешься домой, — с трудом произнес он.

— Я не уеду, Бен. Может, я была плохой матерью, но я собираюсь стать самой лучшей бабушкой. И тебе придется с этим смириться.

— А как же папа?

— А что папа?

— Как он переживет три месяца без тебя?

— Честно сказать, я не уверена, что он будет огорчен.

Бен недоверчиво посмотрел на мать. Он прекрасно знал, каким избалованным собственником был его отец.

— Я не хотела тебя волновать, сынок, но думаю, тебе нужно знать — мы с отцом разводимся.

Ее слова прозвучали так буднично, что Бену понадобилась минута, чтобы до него дошел их смысл.

— Разводитесь? Но почему?

— Он изменил мне. С юной моделью, на тридцать восемь лет моложе его. Бедняжка не подозревает во что ввязалась.

Бен почувствовал, что мир перевернулся и рухнул ему на голову. Конечно, до него доходили сплетни, что у отца есть связи на стороне, но его родители прожили вместе почти тридцать пять лет.

И теперь он не понимал, как отец мог бросить его мать и уйти. И почему она выглядит так, будто совсем не расстроена.

— Когда это произошло?

— После Рождества.

— Но это было много месяцев назад! Почему ты мне ничего не сказала?

— О таких вещах не говорят по телефону.

Вот черт. Теперь все вставало на свои места. Вот, значит, почему мать так настойчиво звонила ему и просила разрешения приехать.