Эдриан Маршалл - Спаси своего принца

Эпизод был и комичным и трагичным одновременно. Комизм его заключался в том, что призрак прекрасной Элисон появился после двух других призраков, которые донимали несчастного Гарри уже не первый день, мешая ему работать, трагизм же — в печальном рассказе девушки, умершей еще в молодости. Несчастная тезка молодой Эдисон погибла из-за семейной реликвии, которой пытался завладеть злодей, уже наметивший себе новую жертву — внучку девушки-призрака.

Элисон-вторая, внучка призрака, то есть все та же Луиза Бергман, одетая в бледно-зеленое мерцающее платье и загримированная так, что ее лицо казалось бледным, как лунный свет, была великолепна. Великолепен был и Гарри Риверс, то есть Оливье Лав, который практически всю сцену нервно курил и смотрел на прекрасного призрака пылким и одновременно печальным взглядом.

Когда сцену отсняли, на съемочной площадке даже раздались аплодисменты. Один Милано по-прежнему был чем-то недоволен, однако делать очередной дубль он не стал, что, как поняла Джун, было наивысшей похвалой мастерству актеров.

По всей видимости, Милано стало душно. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула. С шарфом он никак не мог расстаться, и Джун в очередной раз подумала, что Милано слишком уж бережет свое горло.

После блестяще сыгранной сцены режиссер объявил перерыв и ушел говорить по телефону. Джун заметила, что Милано неприятно отвечать на большую часть звонков. Иногда он задумчиво крутил мобильный в руках, словно размышляя, ответить настойчивому абоненту или проигнорировать его.

Милано с таким упорством пытался поговорить с ней эти несколько дней, что Джун даже почувствовала разочарование, узнав, что режиссер всего лишь хотел извиниться.

А что еще я ожидала от него услышать? — спрашивала себя Джун, но ответа не находила. Только чувствовала, что в этих глубоких карих глазах, кроме вечного беспокойства и тревоги, прячется что-то еще, что до сих пор никому не удалось увидеть…

За напряженной сценой, в которой Оливье и Луиза показали верх актерского мастерства, должна была последовать небольшая сцена, которую Милано планировал отснять на улице. После небольшого перерыва съемочная группа принялась перетаскивать оборудование и выносить во двор необходимую бутафорию.

Чтобы не сидеть без дела, Джун попросила Лилиан найти ей работу. Лилиан похвалила девушку за энтузиазм и немедленно придумала ей занятие: украсить рамы окон искусственными вьющимися растениями.

Пока Джун старательно украшала окна, у Милано снова начались неприятности.

Змей в плетеных корзинах на этот раз не было, однако, как выяснилось чуть позже, это происшествие было едва ли многим лучше, чем эпизод со змеей.

Пиджак, который Милано повесил на спинку стула, загадочным образом исчез. При этом стул остался стоять на прежнем месте, так что ни у кого из съемочной группы не было причин снимать с него пиджак. Как оказалось, Шон Милано переживал не столько из-за пиджака, сколько из-за его содержимого: тех самых таблеток, которые он постоянно носил с собой.

Последней пиджак видела Пентилия — это было за несколько минут до того, как его пропажу обнаружил Милано.

— Куда же он мог подеваться за три минуты?! — бесновался режиссер. — Раствориться в воздухе?!

— Успокойся, сейчас всех расспросим, — утешил его Ларри, а Лилиан созвала всех присутствующих на подобие совета, в ходе которого выяснилось, что пиджак видели все, однако никто не заметил его исчезновения.

Оливье Лав готовился к съемкам очередной сцены и переодевался в гримерке. Луиза Бергман болтала с Пентилией Лиллард и Томми. Те, кто занимался выносом из студии камер и прочего оборудования, совершенно не нуждались ни в стуле, ни в пиджаке. Остальные, подобно Джун, развешивали и расставляли бутафорию и так же мало интересовались судьбой стула и висевшего на нем режиссерского пиджака.

Несчастная Лиз снова начала твердить, что она тут совершенно ни при чем, и Ларри стоило немалого труда убедить ее в том, что ее никто ни в чем не обвиняет. После обсуждений, предположений, трогательных уговоров и убеждений все ринулись на поиски бесценной пропажи.

Джун не осталась в стороне. Побросав свои искусственные лианы, она в который уже раз ринулась на помощь Шону Милано. Девушка не очень-то надеялась отыскать пиджак, но все же слава человека, нашедшего бесценную пропажу, обрушилась именно на нее. После безуспешных попыток обнаружить его во дворе и в гримерке, куда, по предположению Лиз, его могли захватить по ошибке, Джун вернулась в гостиную и с удивлением увидела, что пиджак висит… на том самом стуле, с которого он загадочным образом исчез.