Эдриан Маршалл - Спаси своего принца

Лишь бы она сейчас не пошла на попятный, испугалась Джун.

— Все будет хорошо, — поспешила ободрить она бабушку. — Вот увидишь…

Вскоре из комнаты вышла дама в шифоновой юбке, а следом за ней появился Милано. Джун заметила, что на нем все тот же пиджак, но джинсы он сменил на вельветовые брюки терракотового цвета, а синий шарф на горчичный.

— Здравствуйте, мистер Милано, — поздоровалась Джун с режиссером. — Извините, что помешала. Знакомьтесь, это моя бабушка — Пентилия Лиллард, ваша большая поклонница.

— Весьма польщен. — Милано отвесил Пентилии легкий поклон, однако на его лице не появилось ни тени улыбки. — Вы готовы? — спросил он растерянную Пентилию.

— К чему? — недоуменно покосилась на него старушка.

— К кастингу, разумеется.

— Надеюсь, да… — пролепетала Пентилия.

Джун поняла, что бабушка вот-вот потеряет дар речи. Еще бы — встретиться с человеком, о котором она так много читала, но ни разу не видела… Сможет ли она справиться с собой? — беспокоилась Джун.

— Тогда пойдемте, — велел Милано и, распахнув дверь, кивнул Пентилии. — Заходите…

Пентилия Лиллард бросила на внучку взгляд, от которого у Джун мурашки побежали по коже. Она хорошо знала свою бабушку. Пентилия чувствовала себя, как арестант, которого ведут на смертную казнь, и даже то, что рядом с ней — ее любимый Милано, не избавляло ее от этого ощущения…

Шон окинул миссис Лиллард оценивающим взглядом.

Одета, как певичка из дешевого кафе, но выглядит при этом вполне сносно. Слишком уж волнуется — это скверно, но старается держать себя в руках — это достойно уважения.

Ладно, посмотрим, что будет дальше, решил Шон и протянул Пентилии несколько листков бумаги, скрепленных степлером.

— Это — распечатка сценария, — объяснил он Пентилии. — Конечно, здесь — не весь сценарий, всего лишь часть. Вы будете пробоваться на роль матери главной героини. Ее имя — мисс Мизетта Хадсон. Ваша героиня никогда не была замужем и свою дочь воспитала в одиночестве. Она слишком трепетно относится к дочери, постоянно опекает ее, оберегает, вмешивается в ее жизнь…

— А что, можно «слишком трепетно» относиться к собственному ребенку? — перебила его миссис Лиллард.

А дамочка-то с характером, хмыкнул про себя Шон.

— Если бы вы были знакомы с моей мамой, то поняли бы, о чем я, — улыбнулся он миссис Лиллард. — Так вот, ваша героиня хочет устроить жизнь Элисон, своей дочери. И, естественно, внимательно следит за теми мужчинами, которые появляются в ее жизни. Главного героя — уже немолодого писателя — она вначале воспринимает как потенциального врага. То, что вам сейчас предстоит читать: диалог между мисс Мизеттой и писателем. Я буду читать текст писателя, ну а вы, соответственно, текст матери Элисон. Садитесь на этот стул. — Шон указал даме на высокий стул, рядом с которым стояли камеры. — Начнем?

— Начнем, — решительно кивнула миссис Лиллард и устроилась на стуле.

Шон сел за стол и взял копию сценария. Съемочная группа уставилась на миссис Лиллард, и Шон заметил, что от смущения она вцепилась в бумагу так, что листы в ее руках выгнулись.

— Почему вы считаете меня своим врагом, мисс Мизетта? — начал он.

— Я уже не первый раз прошу вас называть меня мисс Хадсон, — сухо ответила миссис Лиллард.

Что ж, она выбрала нужный тон, отметил про себя Шон.

— Мисс Хадсон, вы уходите от ответа… Разве я сделал вам или Элисон что-то плохое?

— Нет, но можете сделать.

Отличное начало, улыбнулся про себя Шон.

— Могу? Вам не кажется, что вы слишком часто задумываетесь о будущем или вспоминаете прошлое? Вы ведь никогда не жили настоящим, да, мисс Хадсон?

— Я никогда не жила своей жизнью, в этом вы правы. — В глазах миссис Лиллард мелькнул знакомый Шону блеск — так иногда смотрела на него его собственная мать. — Я всегда жила для Элисон. И это дает мне право думать о ее будущем.

— Но это не дает вам права решать за нее. Вы решаете, какое платье она наденет завтра, вы решаете, что она любит, а что нет. И наконец вы решаете, за кого она выйдет замуж. По-вашему, это нормально?

— По-моему, это естественно . Я всего лишь забочусь о ней. — Миссис Лиллард даже плечи распрямила, произнеся последнюю фразу.

— Не знал, что забота — это навязывание своего мнения близкому человеку. Мы с вами понимаем это слово по-разному…

— Навязывание?! — вспыхнула миссис Лиллард. — Вы ведь не понимаете, о чем говорите! Я — мать, а мать никогда не посоветует и не сделает плохого своему ребенку. В отличие от чужого человека, который приехал в этот городок, чтобы поразвлечься, и через месяц уедет обратно!