Фиона Харпер - Тайна подружки невесты

Романо был ошеломлен. Он и раньше видел Джеки плачущей, но это было другое. Еще несколько дней назад он не понял бы этого. Она не могла сдаться сейчас. Он ей не позволит.

Романо положил руки ей на плечи и чуть ближе придвинул ее к себе:

— Ты ее не потеряешь.

Она посмотрела на него. Ее глаза лихорадочно горели.

— Ты не знаешь, какие напряженные у нас отношения.

Он взял ее лицо в ладони и нежно провел по ее щекам большими пальцами:

— У тебя все получится, Джеки. Ты так много можешь ей дать. Если, конечно, позволишь себе это.

Она посмотрела на него сквозь пелену слез. «Ты правда так считаешь?» — спрашивали ее глаза.

Он улыбнулся. «Правда».

Это была та Джеки, которой ему не хватало все эти годы. Женщина, сотканная из противоречий и страсти. В конце концов ее маска упала, и он увидел ту единственную, которую не переставал любить все эти годы.

Осознание этого он подкрепил поцелуем, наклонившись вперед и легонько коснувшись ее губ своими. Это напомнило ему их первый поцелуй, немного робкий, словно они оба никак не могли поверить, что это произошло. Он был намного слаще, чем предыдущие в гроте, потому что он их объединял. Они больше не были «родителями-партнерами». Они были Романо и Джеки — мужчиной и женщиной, созданными для того, чтобы быть вместе.

Когда они были подростками, родители запрещали им общаться, и они считали себя современными Ромео и Джульеттой. Сейчас, прижимая ее к себе и чувствуя тепло ее тела через слои одежды, он искренне надеялся, что у их истории будет счастливый конец. Он чувствовал, что не вынесет, если снова потеряет ее или Кейт.

Он снова поцеловал Джеки, растворяясь в ее пьянящей близости. С каждым ее мягким вздохом он погружался все глубже. Он понял, что пропал, и был готов это признать.

Прервав поцелуй, Джеки слегка отстранилась и посмотрела на него.

— Я… — начал он.

Она прижала кончики пальцев к его губам. У нее был испуганный вид.

— Не надо, — прошептала она.

— Но я хочу, — просто ответил он, чувствуя, что уголки его рта начинают подниматься в улыбке.

— В таком случае ты еще больше спятил, чем я.

Романо знал, что ему будет непросто вернуть Джеки. Он был готов к трудностям, но от ее тона внутри у него все похолодело.

— Я же знаю, что ты чувствуешь то же самое. — Его улыбка исчезла.

Джеки покачала головой:

— Это всего лишь физическое влечение, Романо. Отголоски прошлого. Тогда мы не смогли сберечь свои чувства. Как мы сможем сделать это сейчас?

Вместо ответа он вскинул руки. Он не знал, как и почему. Просто знал, что они смогут.

— Семнадцать лет назад мы были детьми, — произнесла Джеки, затем отодвинулась в сторону и пошла по дорожке в сад. — Мы не были готовы к подобным отношениям.

— Но мы больше не дети.

— Я знаю, знаю. — Она хлопнула перед собой в ладоши и выпрямила спину. — Но не думаю, что сейчас мы лучше к этому готовы, чем тогда.

— Ты имеешь в виду, ты не готова?

— Мы оба. Я не хочу…

— Оставь это, Джеки! — К несчастью, он понимал, чего она не хотела. Быть с ним.

— У нас ничего не выйдет, — произнесла она с возмутительным спокойствием. — И глубоко внутри ты это знаешь.

— Тогда что было сейчас? — спросил Романо, подходя к ней, чтобы напомнить ей, как близки они были всего несколько минут назад.

— Я же сказала, влечение.

Эта женщина знала, как довести его до белого каления.

Он сжал и разжал кулаки.

— Хочешь сказать, что со мной неплохо… э-э… — он помедлил, подбирая выражение помягче, — покувыркаться в постели, но для серьезных отношений я не гожусь? И ты меня называешь поверхностным?

Джеки покраснела, и это принесло ему чувство удовлетворения, но его триумф продолжался всего несколько минут, потому что его снова охватило желание.

Романо обошел ее и очутился прямо перед ней, так что она была вынуждена пятиться назад до тех пор, пока не уперлась спиной в дверь.

— В таком случае, наверное, мне следует быть таким, каким ты меня считаешь, и дать тебе то, что ты хочешь, — прошептал он в дюйме от ее губ.

Если бы она разозлилась или испугалась, он бы ушел, как и собирался, но ее расширившиеся зрачки и приглушенный вздох сказали ему, что он не ошибся. Тогда он безжалостно впился ртом в ее губы и отстранился, когда ее пальцы были в его волосах, а грудь часто вздымалась и опускалась.

Обидное слово, которое она бросила в его адрес, больше подходило для лексикона подростка.

— Надень завтра удобную обувь, — произнес Романо и, едва сдерживая смех, пошел назад по дорожке.