Никки Логан - За мгновение до счастья

Кейт прищурилась. Возможно, причина его грубости вовсе не в том, что он переживает из-за смерти своего отца. Возможно, он всегда ведет себя как мужлан. Яблочко от яблоньки недалеко падает. Она в конце концов подружилась с Макмертри-старшим, но поначалу ей приходилось нелегко.

— А вы никогда не слышали о лопнувших барабанных перепонках? — бросила в ответ она.

Похоже, мужчина только тогда осознал, что музыка все еще грохочет. Он направился в противоположную часть комнаты и выключил стереосистему. Когда он вернулся, рубашка на его груди оказалась застегнута еще на две пуговицы. Крошечная частичка Кейт испытала по этому поводу разочарование.

— Спасибо, — слишком громко произнесла она, еще не привыкнув к тишине. — Вы всегда слушаете рок-музыку на всю катушку?

— Это лучше, чем напиваться.

Кейт нахмурилась. Как одно связано с другим? Глубоко вдохнув, она представилась:

— Я Кейт Диксон. А вы, я полагаю, Грант Макмертри?

— Судя по тому, как мастерски вы применяете дедуктивный метод, вы, наверное, далеко продвинулись в ваших исследованиях.

Кейт проигнорировала его сарказм:

— Вы не отвечали на мои звонки и электронные письма, поэтому я пришла к вам лично.

— Я это вижу. — Его взгляд скользнул по ее заляпанной краской блузке. — Простите, что испортил вам одежду.

Кейт пожала плечами:

— Она мне все равно не нравилась.

— Тогда зачем вы ее носите?

— Потому что в таком виде принято приходить на деловые встречи.

— Что вы предпочитаете носить в остальное время?

— Гидрокостюм.

— Ах да, тюлени…

Кейт мысленно поздравила себя с тем, что ей удалось перевести разговор в нужное русло. Если эта встреча пройдет неудачно, она многое потеряет. Речь идет не только о ее проекте.

— Мне нужно продолжать мои исследования, мистер Макмертри.

— В таком случае вам придется поискать другой пляж, мисс Диксон.

— Начальная стадия исследования была проведена здесь, поэтому я не могу менять местоположение. Как и колония тюленей, которых я изучаю. Они уже много лет приплывают в эту бухточку.

— Я знаю. Я здесь вырос.

Этот ответ ее обрадовал.

— Вы видели колонию, когда были ребенком?

Его веки опустились.

— Да. Я каждый день ходил смотреть на тюленей.

Кейт замерла:

— Правда?

Он пристально посмотрел на нее:

— Не стройте напрасных надежд, мисс Диксон. Это не означает, что я собираюсь сказать «да». Мой ответ по-прежнему «нет».

— Почему?

— Мне не нужна причина. В этом вся прелесть австралийской системы свободного землевладения. Моя земля — мои правила.

Тогда Кейт достала свой единственный козырь.

— На самом деле нет. — Его лицо стало мрачнее тучи, но она продолжила: — С формальной точки зрения это не ваша земля. Пока.

Его глаза сузились.

— Это правда?

— Мне сказали, что, согласно последней воле Лео, утверждение завещания займет шесть-восемь недель. До тех пор ферма будет официально принадлежать вашему отцу и наш с ним договор останется в силе.

Она очень на это надеется. Ей пришлось ужинать с одним неприятным типом, чтобы отблагодарить его за помощь в этом деле.

Кейт сложила руки на груди, словно боясь, что Грант Макмертри вырвет ей сердце. Он смерил ее ледяным взглядом, и оно заколотилось еще сильнее.

— Вы сомневаетесь, что у меня достаточно связей, чтобы ускорить этот процесс? Я юрист, мисс Диксон. Или, может, мне следует называть вас доктор Диксон?

— Доктор Диксон был моим отцом, поэтому я предпочитаю обращение «мисс». Если вам оно не по душе, можете звать меня Кейт. Впрочем, как бы вы меня ни называли, ничего не изменится. Мне сказали, что, даже если прибегнуть к махинациям с документами, утверждение завещания займет не менее шести недель.

— Я не прибегаю к махинациям, мисс Диксон, — произнес он враждебным тоном. — Я просто применяю законы.

Тип, с которым она ужинала, тоже юрист.

Выражение его лица изменилось.

— Думаете, за шесть недель что-то изменится?

— Возможно, ничего. Но возможно, вы убедитесь, что работа, которую мы делаем, важна.

— Для кого?

— Для науки. Для понимания того, как влияют хищники на изменение количества рыбы. Для будущей экологии океанов.

— Для вас.

Кейт глубоко вдохнула и выдохнула.

— Да, для меня. Это дело моей жизни.

И все, что у нее есть.

Макмертри фыркнул и цинично улыбнулся:

— Вряд ли через несколько лет вы повторите эти слова.

— Сколько вам? Сорок? — Она знала, что меньше.

— Тридцать пять.