Дэни Синклер - Крутой поворот

Она ахнула, когда его ладонь оказалась под майкой.

Ей было уже безразлично, что все происходящее не должно иметь места, что долгосрочные последствия невозможны. Ей нужно было одно: касаться его и ощущать его прикосновения. Она ухватилась за его рубашку. Одна из пуговиц осталась в ее руке.

— Полегче, — смеясь, шепнул Спенсер.

— У меня-то нет пуговиц, — ответила Бренна. От его смеха по ее спине бежал холодок.

— Тоже верно. Ладно, рви. Мне нравится.

— Что именно?

Последовал долгий, горячий поцелуй. Спенсер высасывал из нее душу. Его рука опустилась на ее бедро.

— Ты пылаешь, — заметил он.

Каким-то образом ее пальцы справились с оставшимися пуговицами.

— Кто здесь пылает?

Спенсер улыбался.

— Я.

— Это хорошо.

Он стонал, пока ее губы исследовали его грудь в поисках соска, который в конце концов был захвачен ее зубами.

— Подожди.

Он стянул с нее майку. Бренна с той же страстью стащила с него рубашку. Их руки переплелись. Когда ее волосы запутались в браслете его часов, оба беззвучно засмеялись.

Его руки обхватили ее талию, расстегнули леггинсы…

— Спенсер! Что ты делаешь?

— Помнишь картину с женщиной у водопада? Она висит над столом Хэддена.

О, еще бы не помнить! Та женщина лежала на скале, закинув ногу на плечо мужчины, опустившегося перед ней на колени. А второй мужчина поднял ее руки над головой и ласкал свободной рукой грудь.

Бренна едва могла дышать. Спенсер стянул с нее леггинсы, отбросил их в сторону и захватил одной рукой оба ее запястья, не сводя взгляда с ее лица.

— Спенсер!

Его многозначительный, хриплый смех проник в каждую клеточку ее тела.

— Ляг, — предложил он. — Как на картине.

Стоявший в ее памяти образ был слишком силен. Вместо того, чтобы сопротивляться, она закинула ноги ему на плечи. На его губах играла все та же дьявольская усмешка.

— Спенсер! Я хочу тебя!

— Мы уже вместе. Разве ты не чувствуешь?

Наконец он отстранил ее, шепча нежные слова. Чувство стыда охватило ее 3 несмотря даже на подаренное им блаженство. А он сжимал в объятиях ее дрожащее тело.

— А теперь давай припомним другую картину. Где нарисован сад, — пробормотал Спенсер, зарываясь в ее волосы.

— Теперь моя очередь, — прошептала Бренна.

Она едва смогла подняться. Ноги не держали ее…

— Возьми меня, — прохрипел он, сжимая в ладонях ее виски.

Подобно прекрасной сирене, Бренна улыбалась властной женской улыбкой.

— Я просил взять меня, а не пытать.

Она ласково погладила его.

— Ты называешь это пыткой?

— Да, потому что я безумно нуждаюсь в тебе. Я зашел чересчур далеко.

Она увидела, что он говорит всерьез, и накрыла его рот губами.

— Бренна!

Невозможно понять, умолял он или стонал. У нее невероятные губы, такие горячие, что он оторвался от них, поскольку не мог больше вынести. Он прижимал ее к себе и целовал с горячечным жаром.

— В спальню, — шепнул он.

Он поднял ее и понес в комнату; Бренна обвивала его ногами. Наконец он опустил ее на диван, сгорая от нетерпения…

Когда сердцебиение стало успокаиваться, Спенсер уселся на полу рядом с диваном. Но он продолжал гладить Бренну по животу, не желая разорвать связывавшую их нить.

— Ты невероятна.

К удовольствию Спенсера, легкая краска залила щеки Бренны. Он улыбнулся и поцеловал ее грудь.

— Стараюсь, как могу.

Неожиданно выражение ее лица изменилось. Неужели он сказал что-то не то? Не может этого быть. Никто и никогда не вселял в него столь полное ощущение силы, уверенности. И пусть бы это прикосновение длилось вечность…

От внезапной мысли ему стало нехорошо. Он никогда не забывал предохраняться. Некие маленькие штучки лежали у него в бумажнике, всегда были под рукой в спальне. Наверняка и в этой комнате, в шкафу, они есть. Но сегодня он о них и не вспомнил.

— Черт возьми, я не хотел…

Бренна резко приподнялась.

— Что, Спенсер, уже жалеем?

— Да нет же! Я забыл про презерватив.

Враждебность тут же исчезла из ее взгляда.

— О!

— Что означает твое «о»? «О, это неважно» или «О, мы влипли»?

— По-моему, все в порядке.

Спенсер сжал голову руками. Как он мог настолько потерять голову? А если она забеременеет? Вопреки всякой логике он ощутил радостное возбуждение при этой мысли, хотя ему следовало бы прийти в ужас.

— Думаю, весь вопрос в состоянии твоего здоровья, — заметила Бренна.

— Здоровья? — Он вскинул голову. — Бренна, я совершенно здоров. Но я всегда предохраняюсь.