Энн Уинстон - Свет любви

— Чаю со льдом, если можно.

— С сахаром и лимоном?

— Только лимон.

Линн вернулась со стаканом чая и поставила его на столик.

— Стакан по правую руку от вас. Ужинать будем сейчас или позже?

— Позже. А что на ужин? — проявил живой интерес Брендон.

— Жареная картошка, политая сливками с сыром, — улыбнулась она. — К ней жареная курица и салат из брокколи, а на десерт булочки, которые вы так нахваливали. Если, конечно, вы тогда не лукавили, — добавила Линн.

— Для человека, вынужденного питаться в основном готовыми блюдами, вопрос насыщения желудка совсем не шуточный — предельно серьезно ответил он.

— Вы совсем не можете готовить?

— Совсем, — Брендон подтвердил свои слова кивком и хмыкнул. — Вообще-то, то же самое можно было сказать, когда я был зрячим. Другое дело, что тогда я чаще выбирался в ресторан.

— А сейчас?

— Сейчас… — он вздохнул. — Сейчас я предпочитаю ужинать дома. Вот вы — замечательный повар, в этом я уже убедился.

— Мне всегда нравилось готовить. Хотя раньше я все никак не могла дойти до кухни.

Если уж начистоту, то за десять лет она была там от силы десять раз. Есть раз в год — удобно, не правда ли?

— Времени не хватало?

Она повернула голову и натолкнулась на его взгляд, пронзающий насквозь. Линн поежилась. Сейчас с трудом верилось, что Брендон ее не видит.

— Можно и так сказать, — неохотно пробормотала она. — Лучше расскажите, что есть интересного в этом городе, — она посчитала за благо перевести разговор на нейтральную тему и подальше от собственной персоны.

Видит бог, ей ужасно нравится быть непопулярной и неизвестной. В конце концов, у каждого есть свои тайны, так почему бы и ей не иметь хотя бы одну?

— Хотя город небольшой, но здесь каждый найдет, что ему по душе, — задумчиво, протянул Брендон.

В нем начало просыпаться любопытство. Почему его соседка так упорно избегает говорить о себе? Она что, боится его, стесняется или просто не в настроении? Ладно, решил он, если захочет, расскажет сама. У него нет привычки совать нос в чужие дела. Особенно когда это желание умолчать о себе почти такое же осязаемое, как прикосновение.

— В городе есть несколько театров и небольшой оркестр.

— Хорошая новость! — воскликнула она. — Я обожаю музыку!

— Вы на чем-то играете? — как можно безразличнее поинтересовался он.

— Играла, — в ее голосе была неприкрытая грусть. — На пианино.

— А сейчас нет?

— Сейчас нет, — она вздохнула. — Но подумываю об этом.

— Не думайте, а действуйте, — убежденно сказал Брендон.

— Посмотрим, — уклончиво ответила она. — А как насчет музеев?

— На любой вкус, — с готовностью отозвался он. — Но в основном все так или иначе связано с Гражданской войной.

— Каюсь, — Линн рассмеялась. — История не мой конек.

— Ну что ж, — Брендон пожал плечами. — Вам предоставляется отличный шанс стать знатоком если не всей истории США, то, по крайней мере, Гражданской войны. К вашим услугам местное историческое общество, библиотека, Национальный мемориал.

— Что-то мне есть захотелось, — со смехом воскликнула Линн. — Может, продолжим разговор за ужином?

— Не возражаю.

Собаки, до этого момента терпеливо лежавшие у его ног, поднялись и выжидающе уставились на хозяина.

— Ты не возражаешь, если я отпущу Физер? О, простите, — спохватился он. — Я не хотел тыкать.

— Все в порядке, — ободрила его Линн. — Мы уже столько разговариваем, что даже удивительно, как это не перешли на «ты» еще раньше.

— Значит, ты не возражаешь? — уточнил Брендон.

— Абсолютно, — уверенно сказала Линн. — Давай помогу, — она отстегнула поводок и положила его на кресло. — Ну что, вперед?

…Ужин удался на славу. Они сидели больше часа и непринужденно беседовали, словно были уже давно знакомы. Линн старалась избегать вопросов на личные темы, и потому они говорили в основном о событиях в мире, о животных и искусстве.

Она так увлеклась, что вздрогнула, когда их разговор прервал телефонный звонок.

— Прости, — Линн вышла в холл и подошла к телефону. Быстрый взгляд на определитель заставил ее нахмуриться. Она сняла трубку и немного скованно произнесла: — Здравствуй, папа.

Брендон уже хотел подняться и незаметно уйти, но неожиданная сухость в голосе Линн застигла его врасплох. Он остался сидеть на месте. Всего минуту назад в ее интонациях слышалась теплота и говорила она интересно и вдохновенно. Сейчас же ее фразы были отрывисты и лаконичны.

— Да. Я знаю. — Молчание. — Вот как? Понятно. — Снова молчание. — Когда? Нет, извини, в этот день не смогу. Но я тебя поздравляю. Вернее, вас обоих. Нет, не нужно, — с нажимом произнесла она. — Может быть, на Рождество. Но я пока не уверена. Извини, не могу долго разговаривать: у меня гости. Спасибо за звонок. Пока.