Дикси Браунинг - Любовь старой девы

И Чарлз продолжал. Бесконечно. А Кейн закрывал зевки салфеткой.

Ох, Боже, она не сможет этого вынести. Всю свою жизнь респектабельность среднего класса она почитала как святыню Грааля. Единственное, чего она хотела в жизни, так это выйти замуж за человека, который носит костюм и кейс с бумагами, за человека, занятого бизнесом, и родить двух или сколько-то там детей в настоящей больнице, и назвать их нормальными именами, вроде Сэм или Джон, Бетти Джейн или Мэри Энн.

Три ее младших сестры, Мир, Фауна Любовь и Туманное Утро, не возражали, или ей так казалось, жить в коммуне хиппи вместе с тридцатью семью чужими мужчинами и женщинами. В коммуне, где воздух был густой от дыма костров и всякого другого дыма, где не было ни дисциплины, ни правил, ни уединения, где семьей называлась вся коммуна, а не мужчина, женщина и их дети. Жить в коммуне, где никто не ходит в церковь, а взрослые мужчины часами сидят скрестив ноги и смотрят на небо. А в это время женщины, образовав вокруг деревьев хоровод, танцуют и поют. Жить в коммуне, где едят, курят и обожествляют траву, где дети играют с шарфами и бусами вместо кукол и ружей, чтобы их нежные маленькие мозги не засорились ложными капиталистическими взглядами на жизненное предназначение и на войну.

Рори любила своих родителей, в самом деле любила, но порой возмущалась ими. Она любила своих сестер и видела, как они появлялись на свет. Роды выглядели каким-то ужасным спортивным зрелищем. Суматошным, шумным и чертовски пугающим ребенка трех лет. Хотя церемония эта сопровождалась оригинальной музыкой каждого члена коммуны, а роженица между хождением, криками и стонами читала стихи, написанные специально для будущего ребенка.

Рори предпочла бы смотреть мультики, но в их коммуне никто даже под угрозой смерти не согласился бы иметь телевизор. Она предпочла бы ходить в обычную и воскресную школу, и участвовать Четвертого июля в парадах, и носить обыкновенную одежду вместо того, чтобы мучиться в сидячих забастовках или в маршах протеста и путаться в связанных и раскрашенных отцом майках.

Рори было одиннадцать, когда Хаббарды вдруг снялись и оставили коммуну, которая уже сократилась почти до двадцати человек. Одни говорили, коммуна, мол, распалась из-за того, что санитарный департамент начал против нее судебное преследование. Другие считали, что все дело в землевладельце. Человек, намеренный развивать этот район, предложил ему целое состояние и купил землю, которую арендовала коммуна.

Какая бы ни была причина, но Рори почувствовала облегчение, когда ее послали жить к бабушке, пока Хаббарды найдут другое место, где смогут поселиться. Младшие дети остались с родителями, а Рори первый раз в жизни записали в настоящую школу. Так она и жила с бабушкой в Кентукки. Немного спустя Билл и Санни поселились в Виргинии, и Билл свой интерес к травам обернул в весьма и весьма успешный бизнес. Со временем Билл и Санни, к собственному изумлению, стали… капиталистами!

Рори, единственная из четырех девочек, пошла учиться в колледж. Она чувствовала себя виноватой, потому что бабушка завещала ей немного денег, но чувство вины не остановило ее. Санни хотела, чтобы она изучала фольклор, музыку и искусство. Билл предлагал садоводство с небольшим уклоном в бизнес. Но Рори знала, кем ей надо быть. Учительницей! Может быть, это не самая увлекательная карьера в мире, но респектабельная и незаметная. И Рори не жалела о своем выборе.

Хотя со временем ей стало чего-то в своей работе не хватать. Что-то определенно томило ее, она не могла придумать, чем бы заняться.

— Аврора, не хотите ли еще кофе с пирогом?

Рори моргнула, отмела прошлое и осторожно воткнула вилку в кусок сухого жесткого пирога, который домоправительница поставила перед ней.

— Кофе было бы хорошо, — сказала она Чарлзу.

Ну и ладно. Значит, ей нравится кофе. Стала ли она от этого предателем? «Райские травы» Хаббардов едва ли усохнут на корню только из-за того, что один из членов семьи случайно выпьет что-то иное, а не «Чеймомиль комфорт».

И кроме того, сейчас время переориентировать свою преданность. Через несколько дней она будет уже не Хаббард, а миссис Ч. У. Э. Бэнкс III. Чарлз смотрел на травы как на нечто смутно разрушительное, если не полностью незаконное. Хотя он не возражал против мятного желе с лопаткой ягненка или против сосисок с шалфеем по-деревенски.

Может быть, в будущем году она приучит его к травяному уксусу.

Потом Кейн спросил о семье Чарлза, и Рори опять выплюнула крючок, на котором, как ей казалось, она висела, и дала волю мыслям. Ее ли это вина, что мысли тут же обратились к шаферу Чарлза? Бабушка научила ее всему, что надо знать о дисциплине тела, но она никогда не говорила о дисциплине ума. Правда, после четырех лет в колледже и четырех лет работы учительницей Рори научилась более-менее контролировать свой разум.