Дикси Браунинг - Поздняя луна

Ну их всех к черту! Здесь Пол не появится. Она просто не позволит этого.

Рейн натянула через голову платье, отбросив в сторону мятый костюм и однотонную шелковую блузку. Застегнула обтянутые тканью пуговички и повернулась к зеркалу. Волосы ее ужасно растрепались с тех пор, как она так тщательно уложила их сегодня утром в Сан-Франциско. Достав из косметички щетку, она пригладила когда-то такую аккуратную прическу. Через плечо заметила скомканную одежду и вздохнула.

Некому теперь будет за ней убирать, и она уже не сможет позволить себе так часто менять гардероб. Когда она покинула Мортимера и отца, она одновременно отказалась от многого, что всегда воспринимала как должное — что любая богатая женщина воспринимает как должное. Но с этих пор она твердо решила содержать себя сама. Ей нелегко было узнать, что от денег тянутся нити, которые душат людей. Теперь она станет жить на собственные средства, и, если она не может обойтись без нескольких необходимых вещей, ей лучше постараться поладить с Сайласом Флинтом, как бы мало симпатии она к нему ни испытывала.

То, что Ларейн Эшби-Сторнуэй Армс не нравилась сама себе в той же мере, в какой ей не нравился ее новый работодатель, никоим образом не улучшало положения. Хитрость заключалась в том, чтобы работать головой и запрятать поглубже свои эмоции. У нее был функциональный ум, хотя последнее время он порой бездействовал. Время, когда за нее думали другие, прошло.

— Вы что там, заснули? — окликнул ее Сайлас через дверь.

Она виновато заторопилась, а потом скорчила гримаску. Прежде всего, надо не вскакивать на задние лапки, кто бы ни обращался к ней. После многих месяцев с Полом…

Хватит Пола — поспешно напомнила она самой себе, застегивая простую брошь у высокого ворота платья. Открыв дверь, она увидела Сайласа, разлегшегося на софе, обитой выцветшим ситцем. Он мгновенно очутился на ногах, казалось, даже не двинувшись при этом. В нем было что-то от большой дикой кошки. Он напоминал ей льва, которым она когда-то любовалась в зоопарке Сан-Франциско. Загорелая дубленая кожа Сайласа приобрела золотисто-бронзовый оттенок, глаза, обрамленные неожиданно темными ресницами, были золотисто-карие, а отливавшие золотом волосы перемежались сединой, заметила она. В нем даже отдаленно не ощущалось влияния городской цивилизации.

— Я налил вам вина, — сказал он. — Мы можем куда-нибудь поехать поужинать, или же могу поджарить вам рыбу с картошкой. Что выберете.

Слишком уставшая, чтобы скрыть легкое отвращение при мысли о жирной пище, Рейн заметила, что солнце в его глазах затуманилось. Он молча протянул ей массивный бокал с золотистым вином, наблюдая, как она осторожно приближает к нему губы. Вино, разумеется, будет сладким, да еще и совершенно невкусным, подумала Рейн. Оно оказалось сладким, но на удивление вкусным, и Рейн изумленно приподняла бровь. Сайлас указал ей на кресло и после того, как она села, снова растянулся на софе.

— Шпинатная настойка, — сказал он. — Домашняя. Я подумал, что неплохо бы вам для разнообразия выпить чего-нибудь сладенького. Честно сказать, вы выглядите…

— Я прекрасно представляю, как я должна сейчас выглядеть, мистер Флинт, — чопорно ответила она, аккуратно поставив бокал рядом с собой на пыльный столик с гнутыми ножками. Оставалась надежда, что Хильда, кем бы она ни была, умеет готовить лучше, чем прибирать в доме. — А теперь покажите мне галерею, я пораньше лягу спать.

Рейн поставила его на место, и он это явно понял, но к этому времени она уже слишком устала, чтобы разводить дипломатию. Она приехала сюда заниматься галереей, а не рассиживаться, потягивая домашнюю настойку и закусывая жирной жареной рыбой в компании с человеком, который, как она поняла, был едва ли не дикарем. Его сестра сказала, что он уже удалился от дел, но ведь ему не больше сорока. Покончивший с делами ловец жемчуга, а возможно, что-нибудь в этом же роде непритязательное, ничего не стоящее, судя по тому, на чем он ездит.

Ее глаза невольно остановились на его ногах, и она обнаружила, что он успел надеть подозрительные на вид грубые башмаки. Поняв, что он перехватил ее взгляд, Рейн виновато посмотрела на него и заметила удивление, мелькнувшее под полуопущенными веками.

— Вы, наверное, думаете, что попали в воровской притон, мисс Эшби — или миссис? Кажется, Реба так и не сообщила мне ничего о вашем семейном положении.

Мгновенно отгородившись холодным спокойным взглядом, Рейн ответила бархатно-мягким голосом: