Дикси Браунинг - Сумасшедшее сердце

Но когда Келл повернулся к ней, в его глазах не было и следа сонливости. Они горели, как два голубых огонька.

— Судя по этим заголовкам, я хочу сказать.

Заголовкам? А-а, он имеет в виду книги. Очнись, женщина!

— Ммм, да, это так. Мне это очень нравилось в нем. Он был очень… любознательным.

Не смотри на меня так!

— Астрономия, геология, история… Что такое нумизматика?

— Монеты. Кстати, Эгберт не говорил тебе, что Харви оставил свои коллекции монет Файлин? Они не имеют большой ценности, но все равно это мило с его стороны. Она работала у него почти четырнадцать лет. В последние годы, когда он закрыл большую часть комнат, она приходила только два или три раза в неделю.

Я трещу как сорока, беспомощно подумала Дейзи. Ей следовало прямиком отправляться в постель и оставаться там до тех пор, пока она не была бы уверена, что Келл возвратился в Оклахому.

— Замечательно, — согласился он, протягивая ей чашку какао. — Мне показалось, что она добросовестная работница. Приятно, что дядя Харви ценил ее. На, пей, пока не остыло. Я не знаю, сладкое ли оно, потому что клал все на глазок.

— Лишь бы ты не положил туда хрена.

Келл хихикнул, и Дейзи невольно взглянула на его губы: нижняя губа полная, верхняя красиво изогнута, уголки рта вздернуты вверх.

Замолчи, дурочка, и пей какао!

На нем уже начала образовываться пленка. Не обращая на нее внимания, Дейзи поднесла чашку к губам, сделала большой глоток и содрогнулась.

— Я просто подумала, что тебе надо знать. О монетах. Говорил ли тебе Эгберт, что местное Историческое общество является основным наследником? Они получают дом, термитов и все остальное. Не знаю, что будет с мебелью. Возможно, они продадут ее, чтобы оплатить ремонт дома.

Глядя на ее губы, Келл отхлебнул какао, поморщился и поставил чашку на поднос.

— Ну и варево! Не пей.

— Нет, довольно вкусно. — Дейзи принудила себя улыбнуться.

Келл взял у нее чашку, поставил на поднос и провел большим пальцем по ее губам. С трудом проглотив слюну, Дейзи поняла, что не может отвести от него взгляда. Он сказал что-то о шоколаде, а затем склонился над ней. Прежде чем его лицо потеряло четкость, Дейзи закрыла глаза.

Привкус горького шоколада сделал нежный, теплый, влажный поцелуй еще более искусительным. Келл коснулся языком уголков ее рта, провел по губам и лишил Дейзи какого-либо желания сопротивляться.

Он хотел ее так сильно, что у него дрожали руки. Несмотря на весь свой опыт с противоположным полом, он никогда не встречал такой женщины, как Дейзи Хантер. Она даже не пыталась привлечь его. Никаких вызывающих туалетов, никакой косметики — черт, она даже не душится. Просто мажет руки лосьоном. Она… настоящая, пришло ему в голову. Келл неожиданно понял, что хочет знать о ней все, начиная со времени, когда она была маленькой девочкой, и заканчивая той порой, когда у нее на лице появились мимические морщинки, а в волосах — седые нити.

Мало того, что все это пугает его, так у него еще возникло любопытство, как она относится к детям.

И как она относится к нему.

Но со всем этим придется подождать. Сейчас у него есть более неотложная и отчаянная потребность, которая, как он может только надеяться, является взаимной.

Диван слишком узок для того, что он имел в виду, но в конце коридора есть комната, в которой пустует прекрасная кровать.

— У тебя удобная комната? — хрипло спросил Келл, думая, что, пока они будут идти по коридору, он немного остынет и сможет должным образом сделать свое дело. Никогда не было у него проблем с коротким «запалом», но, с другой стороны, ему не приходилось заниматься любовью с такой женщиной, как Дейзи.

— Ммм, — пробормотала она, неохотно отпуская его.

В дверях они остановились и обменялись долгим поцелуем, который не только не утолил их голод, но еще больше усилил его.

Когда Дейзи открыла дверь, взгляд Келла немедленно устремился на кровать. Аккуратно застланная покрывалом, она была слишком коротка и узка, чтобы на ней можно было хорошо выспаться. Но, с другой стороны, он меньше всего помышлял о сне.

Дейзи развязала пояс, и халат соскользнул с ее плеч на пол.

— Не могу поверить, что я так нервничаю, — с коротким смешком прошептала она.

— Только скажи — и мы сразу остановимся.

Трясущимися руками он поднял короткую ночную рубашку и снял ее. На Дейзи были только белые трусики скромного покроя из хлопчатобумажной ткани.

Тщетно пытаясь совладать с учащенным дыханием, Келл сорвал с себя рубашку и расстегнул пряжку на ремне.