Николь Бернем: Все могут короли

— Извините за опоздание, ваше высочество, — обратилась блондинка к принцу по-итальянски с риминийским акцентом. — Я собиралась встретить вас у вертолета, но должна была дождаться важного звонка из нашего штаба в США.

Он протянул руку для рукопожатия и улыбнулся, полный решимости убедить госпожу Аллеи разрешить микроавтобусам въезд на территорию лагеря. Хотя основной целью визита было посещение лагеря беженцев и оказание финансовой помощи, он хотел, чтобы правительство Сан-Римини и сама королевская семья, оказывающие помощь нуждающимся, были представлены в выгодном свете. Поскольку госпожа Аллеи владеет итальянским, да еще и говорит с риминийским акцептом, она, несомненно, знает о его стране и традициях благотворительности.

— Очень приятно познакомиться с вами, госпожа Аллеи.

Блондинка была в явном недоумении:

— Мне тоже очень приятно, ваше высочество, но, боюсь, вы ошиблись. Меня зовут Пиа Ренати, я заместитель директора лагеря. Мне кажется, вы знаете виконта Ренати: он мой кузен.

— Да, я хорошо его знаю, — смешался Антонио. — Так, значит, вы не…

— Вот Дженнифер Аллен, — блондинка перешла на английский, передавая папку его спутнице. — Она директор лагеря беженцев Хаффали и будет вас сопровождать. Мы работаем в Обществе оказания помощи пострадавшим в Расове. Оно щедро финансирует деятельность нашего лагеря…

Еще минуту назад он и сам хотел, чтобы она его сопровождала, но только не сейчас. Уж никак не после того, как он ей ясно дал понять, насколько не совпадают их точки зрения в отношении прессы. И особенно из-за того, что он отнесся к ней как к обыкновенному водителю и даже не расслышал ее имени, продолжая расспрашивать ее о ней самой.

Впредь ему надо быть более внимательным.

Женщины с таким самообладанием и с такими внешними данными, как Дженнифер Аллен, всегда толкали мужчин на безрассудные поступки. Как наследный принц Сан-Римини, он не мог позволить себе безрассудства.

— Да, я Дженнифер Аллен. — Ее, похоже, совершенно не смущало, что перед ней стоял принц крови. — Я посчитала необходимым представить вам госпожу Ренати. Она гражданка Сан-Римини и использует свои связи, находя для многих беженцев временное жилище в вашей стране. — Поблагодарив своего заместителя за папку, она деловито кивнула в сторону госпиталя. — Я в вашем распоряжении, можно начинать осмотр.

Сомневаясь, что сможет и дальше сохранять самообладание, Дженнифер старалась не смотреть на принца.

Да, характеризуя наружность принца как сногсшибательную, Пиа явно его недооценивала — это прилагательное даже близко не описывало его внешность. Неудивительно, что журналисты, собравшиеся у вертолетной площадки, так жаждали сделать снимки.

Конечно, она видела принца по телевизору в передачах о знаменитостях и заметила, что он хорош собой. И это не удерживало ее от переключения на другие каналы, где говорили о более серьезных политических событиях, о катастрофах — войнах, землетрясениях и наводнениях, — которые ее непосредственно касались, ведь она посвятила себя помощи страждущим. Совершенно другое дело — увидеть его перед собой живого, из плоти и крови.

Телеэкран не мог передать ни мощный разворот плеч, ни линию подбородка — настоящую мечту скульптора, ни красивые волны густых черных волос, ни тем более исполненную достоинства и величавого спокойствия царственную походку — именно так он направлялся к ней по вертолетной площадке. Он тогда окинул ее одобрительным взглядом, тепло пожал руку, в голубых глазах промелькнула озорная искорка, и он одарил ее такой улыбкой, что сердце Дженнифер ухнуло вниз.

Потом, наклонившись к ней так близко, что она вдохнула запах дорогой туалетной воды, произнес, как он счастлив наконец познакомиться с лагерем.

И такой притягательный, такой волнующий итальянский выговор.

Она даже на секунду вообразила, что ему нет дела ни до какой другой женщины в мире, что его волнует только то дело, которому служит она, Дженнифер Аллен. Неужели она так ошиблась в нем — в том, что он искренне предан благим целям и делам? А ведь принц, как ей показалось, искренне озабочен судьбой жителей Расова; это да еще его умопомрачительная внешность делали его совершенно неотразимым и привели ее чуть ли не в состояние бурного экстаза.

А он тут же забыл ее имя.

И тогда она поняла: он ничем не отличается от политиков, раздававших направо и налево пустые обещания ее родителям об оказании помощи и поддержки, когда те работали в лагерях для перемещенных лиц во время войн во Вьетнаме и Камбодже.