Барбара Делински - Бриллиант

— Джефф, — мягко начала она, — я очень сожалею… о твоей матери.

— Как ты можешь сожалеть? Она относилась к тебе ужасно.

Сара подняла глаза.

— Мне жаль, что ты потерял ее. Я знаю, как все вы были близки.

Он пожал плечами.

— Близость бывает разная. Моя мать была назойлива, она глаз не спускала со всех нас. Во многих отношениях ее смерть явилась благом. — Помолчав, он ухмыльнулся. — Я думаю, ты понимаешь. Ты же не бросилась на ее похороны.

— Я об этом думала.

— Но?..

Спокойно и честно Сара пояснила свое решение:

— Я чувствовала, что мое присутствие на ее похоронах оскорбило бы ее, если бы она о нем узнала. Она с самого начала презирала меня.

Еще более задумчивый, Джеффри ковырял свой кусок дыни.

— На самом деле она презирала не тебя. Как она могла тебя презирать? Ведь она так тебя и не узнала. Ее возмущал тот факт, что ты была из другого мира… и то, что мы осмелились бросить ей вызов, женившись без ее согласия.

— Тебе тогда было двадцать восемь!

— Я это знаю, и ты знаешь, — ровным голосом ответил он, — но моей матери это было в высшей степени безразлично. Она хотела, чтобы в этом доме все было по ее или вообще никак. Поэтому я так и сказал о ее смерти. Она принесла всем нам освобождение.

Сара вернулась к своей прежней мысли.

— А где все, Джефф? Ты же живешь здесь не один?

— Именно один.

— А как же Горди? И Эмили?

— Горди только что исполнилось тридцать. Он возглавляет наш отдел исследований в Пало-Альто и живет в своем доме там поблизости. Что касается Эмили… — вспоминая о своей младшей сестре, Джефф, вздохнув, стал рассматривать заросли болиголова за окном, — …то она где-то ездит со своим гуру. Я думаю, в этом месяце она в Париже.

— Со своим гуру? — Сара понимающе улыбнулась. Эмили, которая была младше ее на три года, могла бы стать ее подругой, если бы не была так поглощена протестом против всего того, чему Сара так отчаянно пыталась подражать. — Эмили всегда отличал свободолюбивый дух. Я помню сражения, которые она вела с вашей матерью.

Джеффри также это помнил, даже слишком хорошо.

— Эти двое были… как лед и пламя. Эмили не желала, чтобы из нее вили веревки.

— А ты, Джефф? Тебя это не беспокоило?

Он бросил на нее острый взгляд.

— Когда мы были женаты, ты никогда не задавала мне подобных вопросов.

— Мне это никогда не приходило в голову, — спокойно ответила она. — Пока я жила в этом доме, у меня было чувство, что я не имею права спрашивать ни о чем. Твоя мать слегка… подавляла.

Джеффри обдумывал то, что она сказала, зная, что Сара могла бы использовать другие, гораздо более горькие слова. Глядя на нее, он восхищался ее хладнокровием. Потом не выдержал и дал волю своим чувствам.

— Могла бы она тебя подавлять сейчас, будь она жива?

В его взгляде и в этой фразе было такое напряжение, что Сара на какой-то момент растерялась, но, когда заговорила, в ее словах звучала уверенность:

— Нет, не думаю. — Она даже слегка вздернула подбородок, продолжая тише: — Она не могла бы предложить мне ничего, чего у меня нет сейчас. — В этих словах не было высокомерия, Сара просто констатировала факт. Джеффри это почувствовал.

— Ты добилась успеха, Сара. Жаль, что в нем нет ни малейшей моей заслуги. С тех пор как мы разошлись, ты же не прикоснулась к деньгам, правда?

Отложив ложку, Сара покачала головой.

— Нет. Они по-прежнему лежат в банке. Ты же знал, что я не хотела…

Он поднял руку, прерывая ее.

— Я знал. Но здесь действовали эгоистические мотивы. Я хотел быть уверен, что ты никогда не будешь нуждаться. — Он криво улыбнулся. — Похоже, что ты сумела о себе позаботиться. Когда-то у тебя не было денег на авиабилет до Денвера. А теперь ты можешь позволить себе прилететь через всю страну ради двух часов. — Улыбка исчезла с его губ, и он внезапно помрачнел. — Откуда ты узнала про Алекса и Диану?

— Я… прочитала в газете.

— В «Нью-Йорк тайме»? — Насколько он знал, там не было некролога.

Она покачала головой.

— В «Кроникл».

— В нашей газете? — Когда Сара кивнула, он пристально посмотрел на нее. — А зачем тебе ее читать?

Саре вдруг сделалось не по себе. Она много лет получала сан-францисские газеты, говоря себе, что хочет знать, что делается в городе, где, хоть и недолго, был когда-то ее дом.

— Я… я периодически собираюсь заняться бизнесом на Западном побережье, — сымпровизировала она. На самом деле эту идею отстаивали ее финансовые советники. Она лично наложила на нее вето.