Натали Фокс: Открой свое сердце

— Так будет.

— Он был в бреду и оттого перепутал.

— Он вовсе не был в бреду.

— Нельзя врать детям, нельзя их обманывать! — расплакалась она.

— Тут никто никого не обманывает, поверь.

Она швырнула в него сумкой и, упав на кровать, закрыла лицо руками. Ее скорчившаяся фигурка сотрясалась от рыданий.

— Ты дразнил меня… А теперь дразнишь Джоша! Здесь вместо меня должна быть Симона!

Дэниел попытался ее обнять, но она противилась и вырывалась, исступленно колотила его в грудь кулаками до тех пор, пока не обессилела.

— Бей меня еще, — покаянно пробормотал он. — Бей, сколько сил хватит. Я заслужил это тем, что, сам того не желая, морочил тебе голову.

Но у нее уже кончился запал, и, хотя кулаки были по-прежнему сжаты, она вся поникла.

— Значит, ты, негодяй, признаешь свою вину?

— Да, я виноват, любимая. Я проявил полную неспособность убедить тебя в моей к тебе любви. Если это можно назвать словом «дразнить», я дразнил тебя.

Она пыталась разглядеть сквозь слезы его лицо. В любви? Он сказал, в любви, или ей почудилось?

Внезапно она, вся дрожа, вскочила на ноги.

— Ах, нет, Дэниел Кеннеди! Ты не любишь и никогда не любил меня. Ты мною пользовался… ради Джоша. Ты притворялся — чтобы я лучше помогала тебе управляться с сыном. И сейчас я нужна тебе тоже для этого.

— Но ведь и я подозревал тебя в том же, — возразил он, тоже выпрямляясь во весь рост и с вызовом глядя ей в лицо. — Разве я не говорил, что ты любила меня ради Джоша?

— Это неправда! Я любила тебя самого!.. — Опомнившись, она прикусила язык. Потом ринулась было прочь, но он поймал ее и крепко сжал в объятиях.

— Родная моя! Да я давно люблю тебя… все время. Я и на тот остров хотел вас увезти, чтобы там, где мы будем совсем одни, рассказать о своих чувствах. — Дэниел повернул к себе ее лицо, вглядываясь в наполненные слезами глаза — живые озера страдания. — Кэрис, я люблю тебя и хочу быть с тобой. Ты мне желанна. Но ты и нужна мне — и не из-за Джоша. Ты нужна мне самому, потому что я не представляю, как смогу жить без тебя.

О, как бы ей хотелось поверить! Так, казалось бы, просто — отмести прочь все сомнения. Но боязнь ошибки, страх обнажить душу слишком глубоко укоренились в ней. А жестокие слова Симоны подтверждали то, чего Кэрис и сама всегда опасалась: что Дэниел пользуется ею в своих интересах. Она честно помогала ему наладить контакт с Джошем, совместными усилиями они добились успеха, и необходимость в ее помощи отпала. Но вот Джош заболел, и она понадобилась вновь.

— Я… я плохо соображаю, — нервно призналась Кэрис и сделала шаг назад. — Нет, не трогай меня, Дэниел! Пойми, я хочу, но не могу поверить. Я вспоминаю ту чудесную ночь на берегу, то, как ты старался мне угодить… Замечательный был вечер. Самый счастливый в моей жизни… Вообще все, что бы мы ни делали вместе — купались, ныряли, зарывали клад, — все было чудесно и восхитительно. Но ведь все это было для пользы дела, для Джоша…

— Нет, Кэрис, — мягко покачал головой Дэниел. — Любовью мы занимались не ради Джоша.

С этим было трудно спорить. Верно, тогда они были полны друг другом. В те часы для них не существовало никого и ничего — только они одни да долгие, полные страстной неги тропические ночи.

— Да… это так, — вымолвила она дрожащими губами, — но… но как же все остальное? Симона сказала…

— Когда ты говорила с Симоной? — потемнев лицом, быстро спросил Дэниел. Кэрис нервно откинула со лба волосы. Нет, она не станет сплетничать и ябедничать. И так уже сболтнула лишнее. — Кэрис, прошу тебя, скажи. Мне надо знать, что терзает тебя.

Кэрис, досадуя, кусала губы. Затем, глядя в сторону, стала поспешно выталкивать из себя слова — она желала поскорее от них избавиться:

— Она не хотела пускать меня в вертолет, там, у Фиесты. Сказала, что я больше не нужна, что меня просто использовали. — Кэрис храбро подняла на него глаза. — Я и сама видела вас вместе, видела, как она держала тебя за руку, слышала, как ты соглашался с ней и винил себя.

— Я действительно винил себя. Если бы мы, по моему настоянию, не поехали на остров, Джош, возможно бы, не заболел. Остальное я плохо помню, потому что все мои мысли были заняты мальчиком. — Он подошел ближе. — Ты ведь не станешь придавать значение словам обозленной женщины?

— Но ведь она злилась из-за тебя, Дэниел, — не сдавалась Кэрис. — И раз она была так жестока, значит, очень любит тебя.

— Она не любит меня, Кэрис. Для нее это вопрос престижа. У нас с ней был бы брак по расчету. Если Симона и завидует тебе, то из тщеславия. Кроме того, она не могла полюбить Джоша, и он ее не принял, а это тоже ее задевает. Но вот ты Джоша любишь.