Бетти Райт: Условие Эвелин

— Я звонила.

— Ты звонила?

— Конечно, звонила. — Сибил тоже разозлилась. Она всегда тяжело переносила критику. — Медсестра сказала мне, что твоя мать, насколько это возможно, чувствует себя хорошо и ее готовят к операции. Не было никакого смысла приезжать, ведь она была занята. Предоперационный осмотр и все такое прочее… Мне бы пришлось просто сидеть в этой комнате и ждать.

— Верно. — Злость Джека вдруг прошла, уступив место холодному безразличию и усталости. — Бессмысленная потеря времени. Ну конечно же. Поэтому, когда ее везли в операционную, рядом с ней никого не было.

— Но у нее полно прислуги!

— Это не одно и то же, Сибил. — Он глубоко втянул в себя воздух и вдруг понял, что должен сказать. — Рядом не было никого, кто любит ее.

— Я не…

— Ты не любишь мою мать? Конечно, не любишь. — Джек кивнул. Теперь он испытывал просто смертельную усталость. — Мне следовало подумать об этом раньше.

— Я очень хорошо отношусь к Дафне, — мягко возразила она. — Джек, ты утомлен. У тебя путаются мысли.

— Возможно. — Он тряхнул головой, стараясь прогнать стоящий в голове туман, но правда была отчетливо видна и в этом тумане. Он взял цветы со стола и вручил их Сибил. — Любовь… это важно. Я не понимал этого. До сего момента. А у нас с тобой ее нет, Сибил.

— Что?..

— И никогда не было, — мрачно сказал он. — А она нужна мне. Я хочу любви — для моей матери, для моих детей… для себя. А в тебе я ее не нахожу. Поэтому… — Он глубоко вздохнул. — Прости, Сибил, но это так. Я организовал свою жизнь как бизнес. Но она вовсе им не является. С тех пор как уехала Кэтрин…

— Джек, я понимаю…

— Нет, не понимаешь, — резко сказал он. — После того как Кэтрин оставила меня, я думал, что вполне обойдусь без любви. Но, давая тогда клятву никого больше не любить, я тоже не понимал, о чем говорю. А теперь понимаю.

А вот Сибил по-прежнему ничего не понимала.

— Дорогой, ты преувеличиваешь.

— Да, — согласился он, — преувеличиваю. И наверное, мне давно уже следовало начать преувеличивать. Возьми свои цветы, Сибил. Мне жаль, что я нарушил плавное течение твоей жизни, но у нас с тобой нет будущего. Возьми свои цветы и уходи.

Она наконец поняла. Ее глаза сузились от злости.

— О, Джек, ради Бога! Если эта маленькая шлюха втянула тебя…

— Если ты говоришь о моей жене, я советовал бы тебе осторожнее подбирать слова, — прорычал он. — Моя жена — все, что угодно, только не шлюха! — Он набрал в легкие побольше воздуха. — Моя жена — это моя любовь!

Операция закончилась еще час спустя, и врачи по-прежнему не знали, оправится ли Дафне. Ее вывезли на каталке в окружении капельниц, различных трубочек и специальных приспособлений, и при виде ее белого лица Джеку стало плохо.

— У нее произошла остановка сердца на операционном столе, — объяснил хирург. — Но, к счастью, нам удалось ее вытащить. Если она продержится следующие несколько часов, все будет в порядке.

Поэтому Джек сидел словно приклеенный у кровати матери, беззвучно умоляя ее продолжать дышать. Час за часом.

Медсестры и врачи приходили и уходили. Джек едва их замечал. Он видел только мать. Он мог думать только о матери…

Хотя это было не совсем так. Потому что в глубине души он испытывал нестерпимое желание видеть рядом с собой Вики.

Почему в своих мыслях он называет ее Вики?

Потому что той девушке, которую он увидел впервые в гостиной Майлстоуна, очень подходило это имя. Маленькая и решительная, в испачканных землей джинсах, она готова была сражаться со всем миром ради своих братьев.

А еще она была невероятно нежной. И она сказала, что любит его. Проклятье! Джек смотрел на мать, но снова и снова на протяжении ужасной ночи мыслями возвращался к жене.

На рассвете Дафне открыла глаза и улыбнулась.

— Джек… — раздался ее едва слышный прерывистый шелест, но она была здесь, живая и в сознании. — Что… что ты здесь делаешь?

— Я приехал посидеть с тобой.

— Но… — Она на мгновение умолкла. — Но ты должен быть со своей женой.

— Вики… — Слова матери были так созвучны его мыслям, что Джек растерялся. — Ты же знаешь, что это обман. Вики не моя жена.

— Конечно же она твоя жена. — Дафне сжала его руку со всей силой, на которую была сейчас способна. — Она любит тебя так же, как я любила твоего отца. Она любит тебя даже больше, чем я люблю тебя. Так любит…

И Дафне, закрыв глаза, снова провалилась в сон, оставив Джека догадываться о том, что она хотела сказать.

Наконец его смогли уговорить немного отдохнуть. Состояние Дафне стабилизировалось, она дышала ровно, и врач сказал, что она может проспать так много часов. Теперь Джек был уверен, что, проснувшись, мать будет помнить, что он был здесь. И она будет жить. В этом убеждали его и уверенные, довольные улыбки персонала. Так что… можно позволить себе умыться, побриться и поспать. Порядок значения не имеет.