Дорис Смит - Семь сорок (В поисках счастья)

— Устраивайтесь, как дома, пока я схожу выясню обстановку, — пригласил он.

Выясню обстановку? Это звучало странно.

— Мне не хотелось бы вас затруднять, — нервно начала она. — Просто…

— Вы думали об ужине, — помог он, и она кивнула. — Вас можно попять, — мрачно сказал он. Дверь в дальнем конце комнаты была приоткрыта. Он прошел через нее. — И что бы вы предпочли? — окликнул он оттуда. — Бифштекс с грибами? Или омлет?

Не сразу она сообразила, что он предлагает ей ужин. Он решил, что она пришла за этим.

Это было уж слишком.

— Нечего предлагать мне ужин, — взорвалась Джоанна.

Серые глаза округлились, и она еле расслышала, как он пробормотал:

— А что же?

Неважно. Теперь ее уже ничто не могло смутить.

— Только то, чтобы вы спустились вниз и съели свой, пока он не пропал!

— С-съел… — запинаясь произнес Дуглас О'Малли. — Не хотите ли вы сказать…

— Я приготовила вам ужин, мистер О'Малли, — деловым тоном сказала Джоанна. — и вашему отцу, и Ши. Внизу все готово, и я не могу никого из вас дозваться. Я даже не могу узнать, где вы обычно ужинаете.

— Ну, это просто. — Снова этот приводящий в бешенство блеск глаз. — Здесь, наверху. Кстати, что на ужин?

— Колечки из курицы с помидорами, грибы и фасоль, и фруктовый салат, — словно в гипнозе перечислила Джоанна.

— Да, тоже очень мило. А мы как раз собирались поесть селедки.

— Мы? — изумленно повторила она.

— Фланн и я. — Внезапно его тон переменился. — Мне очень жаль, Джоанна. Боюсь, я поддался необдуманному искушению увидеть, как широко вы можете раскрыть глаза. Но я жалею не только об этом. Вы не могли знать, что обычно я не участвую в домашних делах. Мы с Фланном управляемся сами.

— Трое взрослых… — обвиняюще начала Джоанна.

— Да, — согласился он. — Мои отец, мать и Ши. Рад заметить, что матери лучше. Я только что съездил навестить ее. Вполне возможно, что через неделю она уже будет дома. Именно поэтому я учел ее в объявлении. — Снова этот раздражающий блеск. — Подождите, я еще не кончил извиняться. Очень жаль, если вам показалось, будто я забыл о вас. Видите ли, мне и во сне не снилось, что вы все еще здесь. Я собирался написать вам по поводу работы.

— Я ее получила, — поспешно вставила Джоанна. — Я говорила с вашим отцом.

Блеск глаз изменился.

— Ясно. Именно поэтому вы занялись ужином?

Она кивнула, снова ощущая неуверенность. Этот раздраженный голос и красный огонек на двери…

— А отец и знать не желает? — мягким голосом допытывался он.

— Я просто не знала, что сказать, — пробормотала она.

— Не беспокойтесь, — спокойно заверил он. — Вы все говорили и делали абсолютно правильно. Спорить с ним — пустая трата времени. Он просто сам приходит к тому же решению и забывает, что это не его идея. Идемте, я покажу вам.

Джоанна, следовавшая за его широкой спиной по железной лестнице, отнюдь не была в этом уверена.

Дуглас не стал стучать в дверь комнаты отца. Он просто зашел туда. Джоанне, робко последовавшей за ним, показалось, что ничего не изменилось. Мэттью О'Малли, перелистывая подшивку с корреспонденцией, раздраженно говорил:

— Я считаю, что мы можем навсегда забыть об этом заказе. Скажите Фелгейт-Уинтеру, что в настоящее время мы годимся только для организации собственных похорон.

«В настоящее время» он произнес неприятно подчеркнуто. Дуглас как будто ничего не заметил.

— Надеюсь, я не помешал? — вежливо спросил он. — Джоанна говорит, что ужин готов.

Ну, сейчас будет, подумала Джоанна и внутренне вздрогнула. Вот и говори насчет «сунуть голову в пасть льва!» Она затаила дыхание, когда Мэттью О'Малли швырнул подшивку, которую изучал, по белой глади стола.

— Нет, ты нисколько не помешал. Тут мешать нечему. Ши привез самую большую кучу хлама, какую я когда-либо видел. — Он сердито посмотрел в глаза, так безмятежно глядевшие на него. — Ладно, помогите мне встать.

Джоанна с удивлением осознала, что шторм кончился. Ши сверкнул в нее бодрой ухмылкой. Дуглас склонился, чтобы принять на себя вес отца, и помог ему подняться на ноги.

— Не может быть, чтобы ты решил оказать нам такую честь, — тяжело дыша, сказал Мэттью.

— Я только хотел предъявить права на свою долю колечек из курицы с помидорами, — торжественно ответил его старший сын.

Шторм не только закончился, но Джоанна с трудом могла поверить, что он был вообще. Ужин прошел раскованно и даже почти весело. Все восхваляли ее умение готовить. Ши рассказывал анекдоты, а Мэттью изрек несколько неожиданных острот. Пока он ел, бледность сошла с его лица, и оно засветилось теплым абрикосовым светом. Украдкой изучая овальное лицо с мелкими чертами и в высшей степени обаятельной улыбкой, Джоанна снова задумалась, не было ли у него испанских предков. Он выглядел не настолько старым, чтобы иметь даже двадцатидвухлетнего сына. Было почти невозможно поверить, что Дуглас, громоздкий и с проблесками серого цвета во внешности, тоже его сын. Наверное, они с Шейлой поженились очень молодыми, и что же за пару, должно быть, они представляли. Да и сейчас еще, в сущности, представляют. И было трогательно вспомнить, что его первым вопросом сегодня, когда он принял ее за Ши, был вопрос о жене. «Как дела у матери? Ты передал ей мое письмо?»