Камилла Верден: Ночной блюз

Вильям схватил ее за руку.

— Я ведь сказал, что приехал, чтобы поговорить с тобой, Дороти. Деньги меня не интересуют.

Она нехотя повернулась и взглянула ему в глаза. И лучше бы этого не делала: ее сердце мгновенно окатила волна горячих чувств.

— Я наделал множество ошибок, — начал Вильям. — Но, поверь, никогда не желал обидеть ни тебя, ни Тедди…

— Замолчи! — отрезала Дороти. — Меньше всего на свете я нуждаюсь в твоей жалости, Вильям Доусон Гринуэй! — Она резко повернулась и опять рванула к двери, боясь, что расплачется прямо перед ним.

— Мне тяжело без вас, Дороти, ужасно тяжело! — торопливо проговорил Вильям, сильнее сжимая ее руку и не давая ей уйти.

Дороти замерла, боясь поддаться вновь затеплившейся в душе надежде.

— Я думал, что в Аберистуите мой дом, мое будущее, — взволнованно продолжил Вильям. — Но чудовищно ошибался. Только расставшись с тобой и с Тедди, я понял, как сильно в вас нуждаюсь. — Он выдержал паузу. — Я очень хочу к вам вернуться. Мечтаю, чтобы из фиктивного наш с тобой брак превратился в настоящий…

Дороти на секунду зажмурила глаза. Ей очень хотелось поверить ему, но было страшно подвергать себя и сына еще одной опасности быть вскоре отвергнутыми.

— А через некоторое время ты опять заявишь, что не создан для семейной жизни, — жестко проговорила она, усиленно борясь со слезами. — Опять скажешь, что должен куда-то ехать, опять исчезнешь из нашей жизни на неопределенный срок. Я не должна допускать ничего подобного, Вильям. Я слишком люблю своего сына и желаю ему лучшей судьбы. — Она резко отдернула руку.

— Но я больше не уеду от вас, Дороти! — пробормотал Вильям.

Его голос прозвучал настолько несчастно, что сердце молодой женщины чуть не растаяло. Однако она не поддалась на эту уловку.

— Нет, Вильям. Нет! Моему ребенку всего пять лет. В таком возрасте слишком болезненно воспринимаешь предательство. Я обязана сделать все возможное, чтобы оградить его от очередного удара, — прошептала она.

— Но никакого удара не последует, дорогая! — с мольбой произнес Вильям. — Дай мне шанс, и я докажу тебе, что отныне все будет по-другому…

— Нет, — решительно ответила она и, войдя в дом, захлопнула за собой дверь.

Лязгнул замок, красноречиво оповещая Вильяма, что надеяться ему больше не на что.

Потерянный, подавленный и одинокий, он поплелся к машине.

Прозвучавший откуда-то из темноты знакомый женский голос остановил его:

— Ты уже сдаешься, Вилли?

Вильям обернулся. Слева от дома стояла Анна.

— Дороти не желает меня знать, — произнес он убитым голосом.

— Ты уверен в этом? — Анна приблизилась к нему своей покачивающейся походкой.

— Не совсем, но… — Вильям развел руками. — Что ты мне посоветуешь?

— Во-первых, постарайся остудить ее гнев, — рассудительно и тихо сказала пожилая женщина. — А уж потом серьезно поговори с ней. Но не пытайся воздействовать на нее мольбами и извинениями. Используй в качестве оружия ее единственную слабость. Понимаешь, о чем я?

Вильям задумался.

— Будь осторожен, Вильям! Если ты проиграешь и на этот раз, будешь вынужден навсегда исчезнуть из ее жизни, — добавила она.

— Единственная слабость Дороти… — пробормотал Вильям. — Несомненно, это Тедди.

— Правильно! — воскликнула Анна. — Докажи этой женщине, что любишь ее сына, и она наверняка забудет о своих обидах.

— Ты так думаешь?

— Девочка любит тебя, это видно невооруженным глазом! — Анна окинула его укоризненным взглядом.

— Что? — Ошеломленный, Вильям уставился на нее широко раскрытыми глазами. — Но ведь и я ее люблю!..

— Знаю. — Анна добродушно усмехнулась. — Но разговаривать об этом ты должен с Дороти, а не со мной.

Вильяму показалось, что где-то в конце длинного мрачного тоннеля его жизни наконец-то вспыхнул яркий приветливый свет.

— Не возражаешь, если я переночую сегодня в доме? В комнате для работников?

С материнской нежностью женщина погладила его по плечу.

— Конечно нет.

Окрыленный надеждой, Вильям подбежал к машине и вытащил из багажника огромную сумку.

— Завтра мне потребуется помощь. Хочу, чтобы Тедди очутился в свой день рождения в сказке!

Дороти проснулась в дурном настроении, но заставила себя улыбаться, когда вошла в детскую.

Ее сын уже бодрствовал.

— С днем рождения, солнышко! Сегодня ты стал совсем взрослым.

Тед угрюмо смотрел в окно.

— Угу…

— Наступил твой праздник, почему у тебя такой печальный вид? — Дороти все прекрасно понимала, но притворялась, что о Вильяме уже не помнит.