Светлана Бестужева-Лада - Сандрильона из Городищ

— Да проходите же! — взмолилась она. — Нельзя же так… Вас зовут Аля? Прекрасно. Гоша, будь добр, встань как-нибудь поинтереснее. Тебя слишком много, невозможно маневрировать!

Выразительно поглядев на супруга, Нина Филипповна окончательно взяла ход событий под контроль. Минут через пятнадцать, уже сидя за столом, она постепенно начала понимать, какой сюрприз приготовил ей муж на сей раз. Сбежавшая из дома провинциалочка должна была, по его «гениальному» замыслу, «пожить тут какое-то время, поступить в институт, получить место в общежитии, ну и так далее…» Нет ничего проще, не так ли? Молчание Нины Филипповны, довольно, кстати, выразительное, было прервано тихим-тихим голоском:

— Я же говорила… Зря вы все это. Спасибо за ужин, пойду. Доберусь, не маленькая. А вы — вы такая добрая, прямо как в кино. Другая бы сразу выгнала — и правильно. Вот. Спасибо. До свидания.

Супруги молчали. Муж смотрел на жену — то ли ожидал немедленного расстрела, то ли с некой подспудной надеждой, что она, то есть жена, скажет, и Аля все-таки, уйдет. И Игорь Александрович в том виноват не будет! И Аля молчала: ждала чего-то. И тут Нина Филипповна прервала затянувшееся молчание:

— Никуда вы, Аля, на ночь глядя не пойдете. Утро вечера мудренее, завтра разберемся. Квартира большая, никого вы не стесните. Только уж ты, Игорь, больше ничего не предпринимай, давай сначала поэтапно расплетать твои кружева. Потом ты на эту тему напишешь гениальный сценарий, можешь мне поверить. А теперь, Аля, мыться и спать. Ваша комната рядом с кухней, а все нужное я вам сейчас дам…

Десять дней спустя Нина Филипповна не без удивления призналась мужу, что в его последнем сумасбродстве (такое название получило водворение в дом Аэлиты) определенно есть оттенок осмысленности. То есть плюсы от пребывания в доме нового лица неоспоримы. Ну, а ежели со временем появятся минусы, то тогда и будем производить переоценку ценностей.

— Я, как тебе известно, человек трезвый, — заключила анализ ситуации Нина Филипповна, — посему могу достаточно объективно оценивать людей. Аля — чистая страница, мягкая глина. Можно сотворить шедевр, а можно безнадежно испортить. Шансы — пятьдесят на пятьдесят, и если она окажется в общежитии, то ничего хорошего для нее я лично не ожидаю.

В подтексте же явственно значилось: «Я действительно хочу, чтобы Аля осталась у нас в доме».

Пришелица в противоположность традиционному образчику «лимитчицы» и «провинциалки» была молчалива и ненавязчива, благодарность за свершившееся в ее жизни чудо выражала конкретными действиями, все делала бесшумно, тщательно и молниеносно. А когда «хозяева» выразили бурный восторг тем, что за несколько дней квартира оказалась «вылизанной» до блеска, залежи белья постираны и поглажены и даже Монблан бутылок, уродовавший лоджию, исчез, последовал четкий и вразумительный ответ:

— Вода прямо в доме, машина стиральная все сама делает, пылесос, полотер… Посмотрели бы, как у нас в Городищах со всем этим…

— Да, великое дело молодость! — философски изрек Игорь Александрович. — Сил много, энергия кипит… завидую!

— Жаль только, что все эти преимущества молодости иной раз направляются не туда, — сухо заметила Нина Филипповна. — Про бутылки, например, я твоему сыну больше года твержу…

Молчание, последовавшее за этой репликой и позволившее Але незаметно ускользнуть к себе, было вызвано тем, что супруги Бережко синхронно подумали об одном и том же. Как отреагирует их единственный сын и наследник, в данный момент гостивший «на хате» у приятеля, на появление в доме «дальней родственницы» Нины Филипповны. Именно так было решено рекомендовать Алю всем без исключения, дабы не вызывать лишних разговоров. Да и Антону незачем создавать комплекс превосходства и предоставлять в его распоряжение услуги горничной. Мальчик он, конечно, добрый, воспитанный, интеллигентный, но ведь мальчик же еще!

…Встреча «наследного принца» и «Золушки» состоялась совсем не так, как было запланировано родителями. Антон вернулся на день раньше, чем намеревался. Ни Нины Филипповны, ни Игоря Александровича дома не случилось. И Антон испытал некоторый шок, обнаружив на родимой кухне абсолютно незнакомую девчонку в дешевеньких, но чистых джинсиках и его, Антона, старенькой майке. Старенькой, но фирменной, настоящей «харлеевской».

— И откуда ж ты, дитятко? — спросил Антон весело.