Эва Киншоу - Девятый вал

— Очень! — честно сказала она. — Судя по всему, здесь работали профессионалы. Правда, я видела лишь эту комнату.

— В таком случае как насчет небольшой экскурсии? Спальни здесь великолепны, можете мне поверить!..

— Вы меня отпустите? — поинтересовалась Трэйси.

— Чуть попозже, — заверил он. — Когда буду уверен, что вы не расцарапаете мне лицо в кровь. И потом, мы так хорошо общаемся друг с другом…

— Если вы надеетесь затащить меня в постель, то тратите свои силы впустую! — предупредила его девушка.

— Вот как? Предположим… Обратите внимание, я сказал: «Предположим, хочу». И что вы на это скажете?

— Я давно поставила на мужчинах крест.

— Странно, — медленно сказал он. — По вашему поцелую ни за что не сделаешь такого вывода!..

— У меня не оставалось выбора!

— Боже, дорогая! — рассмеялся он. — Ну, будьте же до конца честной!

— А чего ради? — Трэйси от волнения раскраснелась. — Я не давала вам таких обязательств!

— Положим. Но о том, почему вы избегаете мужчин, можете сказать?

— О, это старая история! — скривила губы она. — Разбитое сердце, увядшие надежды и все такое прочее. Не хочу сыпать соль на еще не зажившие раны, так что давайте лучше оставим эту тему.

Маркус притянул Трэйси к себе.

— Но если так, то почему вчера вечером мне показалось, будто вам доставляет истинное наслаждение танцевать с представителями той самой половины человечества, на которой вы, по вашим словам, поставили крест?

— Это были женатые мужчины, и я чувствовала себя в безопасности.

— Понятно! — с усмешкой кивнул Маркус.

— Что вам понятно? — вспыхнула Трэйси. Вместо ответа он аккуратно заправил за ее розовое ушко выбившуюся прядь. — Не трогайте меня! — возвысила она голос. — Отвечайте на вопрос!

— Судя по всему, вы склонны к обобщениям. И, пострадав по вине одного конкретного человека, обвиняете теперь всех мужчин. Самое печальное, что больше всего страдаете от этого вы сами.

Если бы ее пальцы не запутались в рукаве, пощечина получилась бы именно такой, как хотелось Трэйси — звонкой и красноречивой. Но в результате вышло только жалкое ее подобие, и Маркус успел увернуться.

— Как бывший спортсмен советую вам, мисс Слейтон, выбирать себе соперников той же весовой категории, что и вы сами.

— Если вы, мистер Макларен, имеете в виду богатство и положение в обществе, то плевать я на них хотела!

На скулах Маркуса заиграли желваки.

— Вы имеете в виду наш утренний разговор? — спросил он после недолгой паузы. — Не принимайте его всерьез. Считайте, что я погорячился. К тому же отомстить можно совсем иным путем…

— Раз так, считайте, что это ответ на ваш поцелуй!

— А если я сорву с тебя этот маскарадный костюм и овладею тобой прямо здесь, на полу, что ты тогда скажешь? — с усмешкой спросил он, но голос у него был хриплым, а глаза — сумасшедшими.

Ага, мы уже не так веселы, мистер Макларен! — торжествующе подумала Трэйси и вдруг расхохоталась. Маркус вздрогнул, и побледнел.

— Вы что-то хотели сказать, мистер Макларен? — утирая выступившие от смеха слезы, спросила она.

Но в этот момент раздался стук в дверь, и величественная старая дама, встречавшая гостей, просунула голову в кабинет и возвестила:

— Ужин готов, мистер Макларен!

— Спасибо! — вздохнул Маркус, отпуская наконец талию Трэйси: — Да, простите меня, милые дамы, что не представил вас друг другу раньше. Впрочем, вы знакомы заочно, ведь письмо было написано именно Айрис. Это — Трэйси Слейтон, а это — Айрис Шелби!

— О, так вы и есть… — Девушка осеклась и поспешно протянула руку.

Старая дама неторопливо склонила голову, строго посмотрела на нее и вдруг объявила:

— Мне очень нравится покрой вашего наряда, мисс! Прошу к столу. Боб — это наш повар — мечет громы и молнии, и я никому не советую и дальше испытывать его терпение!

Ужин был великолепен: на первое — нежный суп со спаржей, на второе — копченая семга и цыпленок по-мэрилендски, на десерт — отменный шоколадный мусс и мороженое с фруктами.

Они расположились в малой столовой, причем Мэрилин не преминула заметить, что есть еще и большая. Это была прелестная комната с зелеными стенами и белоснежной плетеной мебелью, украшенная большими терракотовыми вазами, в которых стояли желтые мохнатые хризантемы. На стенах висели полотна современных художников, и за то, чтобы иметь у себя дома хотя бы некоторые из них, Трэйси, не задумываясь, отдала бы душу.

— У вас прекрасный аппетит, — как бы невзначай заметила Мэрилин, отпивая отменное французское вино. — При такой хрупкой комплекции это просто удивительно.