Эва Киншоу - Молния над океаном

— Это мое любимое место.

Они устроились за столиком для двоих. Бенджамин стал разглядывать огромное деревянное панно, изображавшее несущийся по волнам фрегат…

— Добрый вечер, мисс Шарне! — приветливо улыбнулась подошедшая к ним официантка и с интересом посмотрела на Бенджамина Рока.

Симона невольно улыбнулась. Терри Смит была одной из любимых учениц ее выпускного класса. По выходным девочка подрабатывала на карманные расходы в кафе. Старательную школьницу крайне занимала и беспокоила личная жизнь преподавательницы математики мисс Шарне — точнее, отсутствие таковой, и вот она дождалась. В понедельник вся школа будет знать, что я была в кафе с мужчиной, подумала Симона.

— Привет, Терри! Как с посетителями?

— Народу тьма-тьмущая, мисс Шарне. Вечер просто чудесный, не правда ли, мистер… — Она повернулась в сторону Бенджамина, и тот галантно привстал, ожидая, пока Симона представит его.

— Это Бенджамин Рок, а это — Терри Смит, моя ученица.

— Без пяти минут выпускница, — кокетливо уточнила Терри, пожимая протянутую руку.

— Желаю вам удачи на экзаменах. Рад был познакомиться, — светски произнес Бенджамин. — Как насчет того, чтобы заказать кофе?

— Нет проблем. Что желаете: по-венски, двойной, с лимоном, по-турецки?.. — как из пулемета сыпала милая официантка, не отрывая глаз от Бенджамина.

— Может быть, кофе по-венски? — обратился тот к своей спутнице, и она кивнула. — Два кофе по-венски, пожалуйста!

— С удовольствием. — Терри понеслась выполнять заказ, чуть не опрокинув стоявшую на полу вазу с цветами.

— Вы произвели здесь настоящий фурор, — удивилась Симона, рассматривая Бенджамина так, словно видела его в первый раз.

— Ну это же совсем еще девчонка! Сколько ей — восемнадцать?

— Почти.

— Теперь, пожалуй, вам не избежать расспросов любопытных учеников и коллег по работе.

— Да… Лучше не напоминайте мне об этом! — с досадой махнула Симона. — В понедельник вся школа будет говорить только о вас и обо мне!..

Бенджамин откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на смутившуюся мисс Шарне.

— Вас это не на шутку беспокоит?

— Не то чтоб очень… — улыбнулась она. — А Терри всего лишь живой, шаловливый ребенок. Правда, у ее родителей серьезные проблемы во взаимоотношениях, и мне не раз приходилось помогать ей, оказывая моральную поддержку.

Появилась Терри с заказом. В стеклянные чашечки с кофе были добавлены сливки и корица. Она успела накраситься яркой помадой, но вела себя более сдержанно. Чинно поставив чашки на стол, девочка поинтересовалась:

— А вы приезжий, мистер Рок?

— Совершенно верно, Терри, скоро мне предстоит обратная дорога, — Бенджамин достал бумажник и тут же рассчитался.

— Какая жалость! — громко воскликнула ученица Симоны, явно желая продолжить беседу и выведать как можно больше. — Наверное, вы будете очень огорчены, мисс Шарне?

— Терри, мы только сегодня познакомились друг с другом, так что я затрудняюсь с ответом. Мистер Рок, если это тебе интересно, друг моего брата Антуана, а я для него так — сбоку припека…

— Неужели? — усомнилась Терри и хотела продолжить расспросы, но в кафе вошли новые посетители. — Прошу прощения, работа! — вздохнула она и, отвесив легкий поклон, бросилась вперед, снова споткнувшись о ту же вазу.

— Вы всегда производите такое впечатление на женщин? — поинтересовалась Симона.

— Ну уж! Вы-то сами никак не отреагировали на меня при нашей встрече.

— Я — крепкий орешек… — В ясных глазах Симоны мелькнула насмешка.

— Может быть…

— Не сомневайтесь, мистер Рок! Мне-то вы можете поверить?

Бенджамин молчал, помешивая ложечкой кофе.

— Ну и какова же Симона Шарне на самом деле? — полюбопытствовал он и бросил на нее оживленный взгляд.

— Знаю только, что не отношусь к типу домашних кошечек…

Теперь пришел черед веселья для Бенджамина.

— Звучит почти как вызов на поединок, — заметил он.

— Вот как? — удивилась Симона. — А что, вам не нравится подобный тип женщин? — И почти тут же она пожалела о словах, слетевших с языка. — Пожалуйста, не отвечайте. Мне абсолютно не интересно знать это. Скажите лучше, почему в ваши тридцать два года… — Она осеклась и неловко отпила большой глоток.

— …почему в преддверии возраста Христова я не сделал в своей жизни ничего значительного? — закончил он с легкой усмешкой.

— Да, если честно, в голове у меня мелькнула именно эта мысль, — призналась Симона и, поколебавшись, добавила: — Я не ошиблась, предположив, что вы одиноки?