Эва Киншоу - Влюбленная женщина

Стив кивнул, и парочка ночных купальщиков устремилась к бунгало.

За двадцать минут Патриция успела принять душ и сушила волосы, завернувшись в махровое полотенце небесно-голубого цвета. Стив успел забежать в свое бунгало и переодеться: на нем была старая трикотажная футболка и шорты. Причесываться он не стал — в лучшем случае воспользовался вместо расчески пятерней.

Стив пришел в гости не с пустыми руками — он принес кофе по-ирландски, украшенный сверху сливками, посыпанными шоколадом.

Патриция удивленно приподняла брови, но, не произнеся ни слова, уселась на край кровати. Единственным местом, куда мог сесть гость, остался стул. Верный неистребимому желанию везде и все переделать по-своему, Стив Эрбоу, прежде чем усесться, зажег масляную лампу, которой Патриция еще ни разу не пользовалась, и выключил яркий верхний свет. Потом настал черед оконной рамы и сетки от москитов.

Наконец Стив сел, огляделся и объявил, что необходим еще один стул.

Патриция возразила, что не собирается селить кого-либо еще в своем бунгало, поэтому ей вполне хватит одного стула.

— Может быть, — несколько загадочно отреагировал Стив, передавая ей кофе.

— Ты же сам боишься привязанностей, как огня, — с иронической усмешкой напомнила ему Патриция.

Взгляд Стива скользнул по ее свежей упругой коже, по блестящим шелковистым волосам, оценил элегантность подбородка и хрупкость шеи, грациозные линии тела и изящество стопы.

Взгляды мужчины и женщины скрестились. В комнате повисла тишина, и никто из них был не в силах прервать это затянувшееся молчание. Оба прекрасно понимали, что за игра начиналась между ними.

Патриция судорожно сглотнула и еще крепче ухватилась за край полотенца. Все ее мысли были заняты лишь одним: как доказать Стиву, что он нисколько ее не интересует?

Первым затянувшееся молчание нарушил Стив. Он опустил глаза и осторожно поставил свой кофе на прикроватный столик.

— Дело в том, Патриция, что ты напоминаешь мне одного человека, которого я очень хотел бы забыть, но… Кроме того, ты слишком идеальна, чтобы быть реальным человеком. — После паузы Стив продолжил: — Невозможно, чтобы двадцатипятилетняя девушка была так обязательна, исполнительна и необщительна. — Он огляделся. — Здесь нет никаких фотографий, безделушек. Ничего, кроме нескольких книг. Кстати, у меня в бунгало неплохая библиотека. Пользуйся ею без стеснения.

— Это я-то необщительна? — запротестовала Патриция. — А мне казалось, что мы с Джоном нашли общий язык.

— Да, конечно, я знаю о вашей дружбе, но дети — другое дело, с ними гораздо проще общаться.

— Ну что ж, я пытаюсь изменить свою жизнь, — задумчиво сказала Патриция после долгого молчания. — Однажды я проснулась и обнаружила, что несусь по дороге, которая мне совершенно не нравится. Я решила свернуть. Смею предположить, Стив, что ты тоже совершил в своей жизни крутой поворот.

Он дружелюбно улыбнулся.

— Один — ноль. Однако между нами большая разница. Я отказался участвовать в этих крысиных бегах, но я не отгородился от людей.

— Я заметила, не слепая, — парировала Патриция, — однако я тоже не отгораживаюсь от людей. Не нужно преувеличивать.

— Я только хотел сказать, — миролюбиво отозвался Стив, — что у тебя железная выдержка. Три с половиной недели я вел себя наихудшим образом. Чтобы выдержать такое, нужно иметь твердый характер.

Патриция приоткрыла рот от удивления.

— Если не сказать больше. Я еще никогда и ни с кем не обращался так плохо. Никто, — подчеркнул Стив, — никогда не плескал мне в лицо вино и не швырял в меня соусники и блюда с клубникой. Ты первая, Патриция, — заключил он несколько мрачновато.

Патриция растерялась, не зная, как реагировать. Наконец она сочла, что лучше всего улыбнуться.

— Вот так-то лучше, — одобрил Стив и стал пить кофе.

— Ну не совсем, — возразила Патриция. — Смешно смотреть, как столько времени ты пытаешься уйти от судьбы. Непонятно только, чем ты руководствуешься при выборе пути.

— В другой жизни я был журналистом. — Стив сделал еще глоток кофе и помолчал, смакуя его. — Старые привычки типа желания докопаться до сути вещей очень сложно искоренить. Но расскажи же мне, Патриция, почему ты решила, что в твоей жизни больше нет места для мужчин?

Хорошо, что в этот момент Патриция поставила свой стакан на столик, иначе она точно расплескала бы кофе. Однако ее замешательство не укрылось от Стива.

— Не требуется особенной проницательности, чтобы заметить это, — продолжал он. — Лиз считает, что кто-то разбил тебе сердце, а Дэвид предполагает, что такое могло случиться даже несколько раз.