Ронда Бэйс: Рыцарь на главную роль

— Это что же ты опять натворил?! — раздался снизу голос Камиллы.

Доминик выскочила из комнаты, подбежала к перилам.

— Мамуля! — крикнула она.

Камилла подняла удивленный взгляд.

— Господи, Доминик! — Она забыла про щенка и бросилась к лестнице. — Как же я рада тебя видеть!

Доминик уже сбегала к ней навстречу и, оказавшись рядом, крепко обняла мать.

— Я так скучала! — Доминик вдохнула аромат знакомых духов и словно окунулась в детство.

Она всегда знала: что бы ни случилось, в отчем доме она найдет защиту и утешение.

— Вижу, у нас появился новый член семьи? — Доминик кинула выразительный взгляд в сторону щенка, вернувшегося к ботинкам, ведь там еще было что погрызть.

— Да, — с улыбкой вздохнула Камилла. — И поверь мне, хлопот с ним неизмеримо больше, чем с тобой, когда ты была маленькой.

— Зато он такой забавный…

— Это уж точно. — Камилла шутливо нахмурила брови и погрозила щенку пальцем. — Уйди оттуда сейчас же, маленький негодник, не то заработаешь взбучку!

Но, похоже, щенок ничуть ее не боялся, потому что продолжал самозабвенно грызть ботинки.

— Оставь его, мама. Все равно папиным ботинкам уже ничто не поможет.

— Да, — кивнула Камилла, — похоже, на то. — Она взглянула на дочь, и в ее взгляде проскользнула озабоченность. — Как я понимаю, что-то произошло, раз ты тут и даже приехала без предупреждения.

Доминик опустила голову.

— Пойдем-ка на кухню. Отец сегодня задерживается на работе, а мы с тобой поужинаем и поболтаем о том о сем.

Неделя пролетела незаметно. Доминик отключила мобильный телефон, и ее никто не беспокоил. Пару раз, правда, по городскому телефону звонила Дороти, но Камилла отвечала, что не знает, где ее дочь.

Доминик была благодарна матери за поддержку. Удивительно, но многие, став взрослыми, не могли поделиться с родителями своей личной жизнью, сокровенными мечтами. Для Доминик же все было не так.

В тот памятный вечер, когда она приехала, они с Камиллой проговорили до глубокой ночи, и, хотя Доминик не вдавалась в подробности, рассказывая матери о том, что произошло, та полностью ощутила боль, которую испытала Доминик, будто сама оказалась в подобной ситуации.

Теперь же жизнь потихоньку налаживалась.

Доминик поступила так, как всегда делала в подобных случаях: оборвала все связи, которые тяготили ее. В результате Пол и Дороти остались за бортом ее жизни, как выброшенный балласт.

Теперь все виделось ей в ином свете. И отношения с Полом, ранее казавшиеся Доминик идеальными, ныне ассоциировались у нее с карточным домиком, который, рухнув, не оставил после себя ничего, кроме груды рассыпавшихся в беспорядке карт.

Конечно, временами ей было тяжеловато, потому что воспоминания возвращали ее в те дни, когда она была с Полом. Но неожиданно для самой себя Доминик осознала, что все к лучшему. И с этого момента потеря Пола не представлялась ей такой уж большой трагедией в жизни. Однако его измена, да еще и с ее лучшей подругой больно ранила Доминик.

Она порадовалась, что не освободила свою прежнюю квартиру и ей есть куда вернуться.

А пока… пока Доминик наслаждалась пребыванием в родном доме, чувствуя, как постепенно избавляется от груза навалившихся на нее проблем.

Крепыш, так звали щенка, облюбовал ее комнату, и частенько Доминик просыпалась от того, что он забирался к ней на кровать и лизал ее лицо. Доминик как могла старалась отучить его от этой привычки, но он все равно поступал по-своему. Даже когда она оставляла его внизу, он умудрялся, несмотря на свою упитанность и короткие лапы, проделать длинный путь вверх по лестнице, и все лишь для того, чтобы оказаться в ее комнате. Там он запрыгивал на пуфик, расположенный рядом с трюмо, а оттуда на кровать.

Доминик попробовала ставить пуфик подальше, но так было только хуже, потому что Крепыш начинал стягивать с нее покрывало. В конце концов, она смирилась, а он позволил ей спать до утра. И только когда солнце пробиралось в комнату, подкрадывался к ее лицу, начиная весело тявкать и лизать ее щеки и нос.

В дверь звонили и звонили. Звонок умолкал ненадолго, чтобы вновь разразиться настойчивой трелью… Доминик перевернула на сковороде шницели и недовольно поморщилась. Кто же это такой настойчивый?

Отец уехал на работу. Он предупредил, что вернется только к ужину. Мать отправилась к подруге — надо было помочь решить важный вопрос: где поместить торшер, купленный накануне. Доминик, оставшаяся в компании Крепыша, решила приготовить поесть, чтобы, вернувшись домой, матери не пришлось возиться у плиты.