Джейн Портер - Южная страсть

— Даже при том, что завтра вы получите вдвое больше? — насмешливо произнес за ее спиной глубокий мужской голос.

Софи почувствовала себя так, словно тень легла на ее надгробие. Не может быть… Она медленно оглянулась, медленно всмотрелась. И у нее перехватило горло. Она покачнулась.

— Лон?

— Софи…

Она не смогла отвернуться. Рука ее сжалась в кулак, а она все смотрела на него, словно перед ней был призрак.

— Что ты здесь делаешь?

— Занимаюсь кое-какими делами.

— Делами? — тупо повторила она, будто это было нечто невероятное, хотя она прекрасно знала, что Алонсо является одним из крупнейших мировых экспортеров изумрудов.

Хозяин ювелирного магазина поспешно отодвинул монокль и черную бархатную подушечку.

— Я ждал вас только завтра, мистер Хантсмен. Камень еще не вычистили.

Софи всмотрелась в лицо Алонсо еще пристальнее, а пальцы непроизвольно стиснули обручальное кольцо, все еще остававшееся на безымянном пальце.

— Ты покупаешь камень?

— Изумруд, — ответил Лон. — Он с моих копей, так что можешь считать, он для меня ценен как реликвия.

Лон еще говорил, а ей уже стало жарко, потом холодно, она сняла обручальное кольцо и протянула его ювелиру.

— Я согласна на ваше предложение.

Ювелир наклонил голову и убрал кольцо, которое Клайв подарил Софи почти шесть лет назад.

— Вы примете чек, леди Уилкинс?

— Да. — Как будто кто-то сжимал ее горло. — Благодарю вас.

Ювелир удалился, а Софи принялась застегивать длинное шерстяное пальто.

— Ты продаешь обручальное кольцо? — спросил Лон, опустив черные ресницы, чтобы скрыть выражение глаз.

— У этого магазина хорошая репутация, — сказала Софи и возненавидела себя за непрошеную нотку оправдания.

— Трудно с деньгами?

— Все нормально. — Невозможно сказать Лону правду. Ей не нужна жалость, и сочувствия ей от него не нужно. Она выбрала Клайва. И конец всей истории. — Я не знала, что ты приехал.

— У меня есть дом в Найтсбридже.

— Ты живешь в Лондоне?

— Часть года.

— Я представления не имела.

Лон расслышал боль в ее голосе и почувствовал, что ее состояние изменилось. С самого начала он знал, что брак оказался трудным, возможно, просто неудачным, но Софи ни разу не сказала ни слова осуждения о Клайве.

— Я то здесь, то в Южной Африке. В зависимости от дел.

Он не видел ее несколько лет. А она все еще красива. Даже еще красивее. Разве что черты едва заметно заострились от горя, брови потемнели, линия губ сделалась мягче и скулы стали чуточку резче. Немногим женщинам пластическая хирургия может дать то, что Софи досталось в дар.

Ювелир возвратился с чеком, и Софи молча убрала его. Сделка была завершена. Софи пробормотала несколько слов благодарности, и Лон вывел ее на улицу.

— А твои дела? — попробовала она завязать разговор.

— Камень еще не готов. Я зайду попозже.

На улице было холодно, как и всегда в это время года во второй половине дня. Софи торопливо вздохнула, желая прояснить сознание. Лон здесь. Невозможно. Невероятно. Она ни разу не встречалась с ним с тех пор, как они покинули Колумбию.

Она подняла воротник пальто. Навстречу спешили редкие прохожие. Ее взгляд упал на шикарную витрину «Хэрродса». Резные башенки были освещены бесчисленными белыми лампочками, а окна обрамлены венками.

— Скоро Рождество, — сказал Лон, нарушая тягостное молчание.

Это значит: почти два года без Клайва. Софи прикусила нижнюю губу, прогоняя слезы, а с ними нахлынувшие на нее противоречивые чувства.

Боже правый, ведь ей не хватало Лона. Столько лет он был ее другом, а потом взял и напрочь исчез из ее жизни. Она попыталась сообразить, когда в последний раз видела его, но не могла даже высчитать, как давно это было.

— С виду ты все такой же дикарь, — хрипло произнесла она.

— А тебе дикари не нравятся.

— Ты мне нравился.

— В прошедшем времени?

В глазах у Софи опять защипало. Пальто продувалось ветром, и холод пробрал ее до самых костей.

— Мне нужно домой, — сказала она изменившимся голосом. — Графиня ждет.

Тяжелые черные тучи напомнили о себе первыми каплями дождя.

— Я тебя отвезу.

— Это далеко. Полтора часа…

— Я тебя отвезу, — повторил Лон и обнял ее за плечи.

Софи склонила голову ему на плечо и невольно прижалась к нему. Он такой же крепкий, высокий, импозантный. Она почувствовала себя так, будто ее смыло за борт и она вот-вот пойдет ко дну.

Всего двадцать минут прошло с тех пор, как он опять вошел в ее жизнь, и вот все переменилось. Но с Лоном всегда было так. Он большой. Он видный.