Зажглась на тумбочке лампа.
– Катюха, ты чего? – на меня, сонно щурясь, глядел муж. – Я, конечно, храплю иногда, но тычка в бок обычно хватало. Что случилось?
– Олежка? – пискнула я. – Ты же должен был утром приехать.
– Я с работы пораньше отпросился, – буркнул муж, поворачиваясь на бок. – Полночи за рулем гнал. Лег тихонько, чтоб не разбудить тебя, приобнял... Только уснул, а ты орешь как резаная.
– Да я, это... Прости, пожалуйста. Ты спи, спи.
Я напилась воды из графина, и, завернувшись в одеяло, покурила в приоткрытое окно. Все, больше никакого коньяка на сон грядущий! А то уже домовые в постели мерещатся!
Перед тем, как лечь, покосилась на свернутую в углу кровати рубашку. А, была не была! Чертыхаясь и поминая недобрым словом Светку, натянула на себя это розовое чудовище, бдительно следя за тем, чтобы муж оставался повернутым ко мне спиной. Рубашка неожиданно оказалась очень теплой и уютной. Нырнув в постель, я погасила лампу, обняла Олежку и заснула. Домовые в ту ночь мне больше не являлись.
Автор: Sania
– Ты не видела мою пижаму?
– А что, у нас сегодня постный день? – недоумеваю я, – ты ж её никогда не надеваешь.
– Дорогая, к нам приехали твои родители, иль ты забыла? – муж изрёк, по его мнению, понятную истину, а мне от этого почему-то смешно стало.
– И что? Ты их к нам на ночь в спальню пригласил?
– Алина, я же ночью захочу выйти покурить. Что мне, перед твоей мамой в трусах ходить? Или надевать штаны каждый раз?
– Ну, допустим в трусах ты тоже не спишь... – начала было я, но всё поняв по взгляду супруга, подошла к шкафу и, вырыв оттуда пижаму, протянула мужу.
– Облачайтесь, сэр! Колпак подать?
– Алинка, не паясничай! – Серёжа был такой серьезный, что я расхохоталась.
Ночью я проснулась от жажды и, укутавшись в халат, побрела на кухню. Мой супруг сидел в пижаме и курил. Я закатила глаза, но его это не смутило.
– Что, не спится? Сушит?
– Очень, – я блаженно приникла к бутылке с минералкой.
– Добрый вечер! – папа в одних трусах появился на пороге с улыбкой, – можно присоединиться?
И тут из-за его спины показалась мама. В папиной футболке.
Тут я не выдержала и зашлась от смеха. Мой благоверный с бурчанием поднялся и побрёл в спальню, а я всё смеялась.
– Мы помешали? – мама недоуменно смотрела на меня.
– Нет, всё в порядке, я уже иду спать, – и, оставив родителей в замешательстве, пошла к мужу.
Серёжа лежал в кровати, под одеялом до подбородка:
– Иди сюда, моя бесстыжая, – отбросил одеяло, а пижамы-то нет.
Ну как я могу отказаться от такого предложения?
– А что, мне даже понравилось видеть тебя в пижаме. Так загадочно... – промурлыкала я и сбросила халат...
Автор: Rinity
Все дети были искренне уверены, что баба Ксеня не сердится на их шалости, за которые им попадало от взрослых. Она лежала, прикованная параличом к кровати, и могла только моргать и двигать глазными яблоками. Мышцы лица тоже были поражены недугом – казалось, баба Ксеня успела усмехнуться последний раз перед тем, как страшная болезнь превратила её доброе и улыбчивое лицо в маску, - так и осталась с вечной горестной гримасой. Видимо, это непонятное для детского восприятия выражение бабушкиного лица привлекало, а заодно и пугало маленьких проказников, любимой забавой которых была игра в привидение. В то время, когда взрослые были отвлечены заботами и делами, старшие из детей умудрялись стащить из старого шкафа большую ночную сорочку бабушки, садились друг другу на загривок, напяливали сверху получившейся фигуры свой трофей, а затем с жуткими, «замогильными» завываниями забегали к бабе Ксене в комнату, размахивая руками, и изображая, как им казалось, привидение из мультфильма про Карлсона.
Взрослые обвиняли маленьких «преступников» в жестокости, говорили, что больная бабушка обижается на них и пугается, но дети по только им одним доступным признакам понимали, что баба Ксеня на их стороне, и она – такая же участница их забав, как и они сами. Во время взбучек от взрослых опускали невинно глаза, кивали, обещали, шмыгали носом в подтверждение искреннего раскаяния, но через какое-то время набег «привидения» на бабушкину комнату повторялся...
Читать дальше