Джул Макбрайд: Заколдованная любовь

— Сейчас же верни мне Мага! — закричала она.

Марисса отпустила песика, и он помчался к Бриджит так быстро, как только мог. Присев, она подхватила его, покрывая поцелуями и орошая обильными слезами. Во что она ввязалась? Когда же этот кошмар закончится? Громкое рыдание вырвалось у нее.

Лавиния начала таять, потому что в этом мире ее дело было завершено. Цвет ее платья становился тусклым, контуры — размытыми. Чувствуя, как Маг прижимается к ее плечу, Бриджит снова поглядела на Мариссу и увидела, что та быстро-быстро моргает.

И затем случилось то, чего Бриджит не ждала никак, — Марисса разрыдалась.

— Прости меня, — внезапно сказала она, и ее голос был едва слышен за ревом бури. — Ты кажешься такой испуганной. Но я не хотела никого пугать. Я ужасная… — Она вытянула платочек из кружевной манжеты и приложила к глазам. — Чуть не сказала «женщина», но я не человек… Так, несчастное глупое привидение… Когда я увидела, как ты ссоришься со своим кавалером, я почувствовала себя такой виноватой… О, я знала, что мое проклятие мучает живых людей, но, когда вы приехали, я, наконец, увидела, к чему привела моя месть… Но ведь и у меня когда-то был Форрест, любящий, добрый, нежный, верный…

Этого Бриджит выдержать уже не могла. Дермотт ушел, и Маг чуть было не пострадал.

— Да, ты ужасная! — Полные слез глаза Бриджит превратились в разъяренные щелочки. — Лавиния и бабуля правы. Все твои мысли только о себе. Ты не можешь вынести, что люди любят друг друга, а ты счастья в любви не нашла!

И только сказав это, она поняла, что почти в точности повторила то, что говорил ей Дермотт.

— Ты права, я знаю, — прошептала Марисса. — Прошу тебя, прости меня. Пожалуйста, прости.

Не собиралась Бриджит ее прощать! Она повернулась… и увидела Форреста Хартли в безукоризненной военной форме, с саблей на боку. Он приблизился к Мариссе, преклонил пред ней колени и взял ее за руку.

— Я столько лет ждал, чтобы услышать эти слова, моя возлюбленная Марисса! — Он говорил, растягивая слова. От его негромкого сексуального баритона колени Бриджит ослабели. — Долгие годы я ждал, томясь в плену, но не янки удерживали меня, любовь моя, а тайные могучие силы. — Он взял кольцо и поднес его к пальцу Мариссы. — Пока злость и зависть были в твоем сердце, любовь не была известна тебе, моя дорогая. Но как только ты поняла свою ошибку, мне позволили проследовать за твоим голосом через комнаты нашего дома и снова увидеть тебя. Столько лет прошло впустую! Будешь ли ты теперь со мной, любовь моя, моя дорогая, прекрасная невеста? Навсегда?

— Да, — прошептала Марисса. — Да!

И затем Бриджит в изумлении увидела, как призрак Форреста преклонил колени и надел кольцо на палец призрака Мариссы. И в ту секунду, когда кольцо заняло свое место, оба призрака растворились в воздухе. Бриджит повернулась к портрету Мариссы, но Лавинии возле него уже не было.

Внезапно налетевший порыв ветра погасил все свечи в люстре, и Бриджит очутилась в кромешной тьме.

Но она нашла кольцо! Значит, действие проклятия закончилось! Ноги сами пронесли ее сквозь мрак пустых комнат, потом по лестнице, и она оказалась в спальне. Неужели она спит и видит сны? А когда проснется, то Дермотт окажется с ней?

Но нет. Она не спит. И Дермотта с ней нет.

Когда раздался сигнал сотового телефона, — это была мелодия «Болеро», — Дермотт быстро поглядел на высветившийся номер. Его губы сами раздвинулись в улыбке, а в груди что-то сжалось. Бриджит. Снова. Она звонила с тех пор, как он уехал из Флориды, но он не перезвонил ей. Ни разу.

Его поездка в Лос-Анджелес помогла ему отвлечься от воспоминаний о том, как хорошо им было вместе. Работа отнимала все силы, и только в Нью-Йорке у него оказалось немного свободного времени. К счастью, после свадьбы Эллисон и Кеннета ему надо будет снова на несколько дней возвратиться в Лос-Анджелес.

Отведя глаза от телефона, Дермотт заметил, что Кэрри внимательно смотрит на него. Она выглядела великолепно. Ее темные волосы были собраны в замысловатый узел, и крошечные белые цветочки вплетены в них. На ней было маленькое черное платье с узенькими бретельками и столь низким вырезом, что были видны соблазнительные округлости. Она медленно покачивала хрустальный бокал с бургундским, и ее губы были цвета вина. Ее взгляд говорил, что она знает, кто звонит. Дермотт постарался сделать непроницаемое лицо, будто ничего не произошло, и поглядел на стол, с которого только что унесли тарелки.