Келли открыла глаза, когда в окно заглянуло солнце. Филипп лежал, положив правую ногу на ее бедро, будто удерживая, чтобы Келли не могла убежать.
Как же приятно просыпаться вот так! Келли повернула голову, желая снова заняться с Филиппом любовью.
— Филипп... — позвала она.
Он пробормотал в ответ нечто нечленораздельное.
— Ты спишь?
— А чего ты хочешь? — сонным голосом спросил он.
Притворившись разочарованной, Келли прикусила губу:
— Я хочу того же, что и ты.
Он хихикнул и притянул ее к себе:
— Беременность сделала тебя ненасытной, моя дорогая женушка.
Келли поцеловала его в губы.
— Я надеюсь, что до родов нам какое-то время удастся заниматься любовью.
Филипп открыл глаза. Нынешним утром они казались темнее обычного. Он серьезно посмотрел на Келли.
— После твоего отъезда в Вашингтон я понял, насколько сильно люблю тебя. Боль потери была невыносимой, я превратился в развалину, чего стыжусь. Я не хочу когда-либо снова испытать подобное. Это чудо, что ты вернулась ко мне.
Келли потупилась.
— Только я виновата в том, что ты так мучился, дорогой. Прости меня.
Он тяжело вздохнул.
— Это я должен просить у тебя прощения. Келли... я не такой благородный и честный человек, каким ты меня считаешь.
— Ты не прав! То, как ты поступил с отцом Жана-Люка, вызвало восхищение у всех.
— Я как раз об этом и хотел сказать, любовь моя. Я столько лгал и манипулировал людьми, что мне пора признаться.
Филипп выглядел серьезным.
— В чем тебе пора признаться? — спросила она.
— Я хочу сказать тебе, что не намеревался сообщать тебе о связи с Иветти.
Будучи удивленной, Келли присела в кровати. Филипп повернулся на бок и мрачно посмотрел на жену.
— До той поры, пока она не появилась в моем офисе, я был уверен, что произошедшее между нами в Шамони лишь досадное недоразумение. Однако тот факт, что она пришла ко мне, будучи на восьмом месяце беременности, заставил меня понять: Иветти решила манипулировать мной. Когда мы приехали к ней на квартиру, я намеревался сказать ей, что свяжусь со своим адвокатом, который организует тест на ДНК после рождения ребенка. В глубине души я был почти стопроцентно уверен: я докажу, что Жан-Люк не мой сын. Окажись я отцом, мне пришлось бы нести финансовую ответственность за этого ребенка и постараться быть лучшим из отцов. Только в этом случае я намеревался сообщить тебе о ребенке. До проведения теста на ДНК я ничего не сказал бы тебе. Я был вне себя. Сидя за рулем автомобиля, не мог следить за дорогой. Не заметив приближающийся автомобиль, попал в аварию, и все мои планы сорвались.
— Тот вечер был ужасным, — прошептала она.
— Когда ты приехала в клинику, то показалась мне явлением из другого мира. Мне пришлось пойти на сделку со своей совестью. Я не знал, то ли мне надеяться, что ты не догадаешься, с кем я был в автомобиле во время аварии, то ли во всем тебе признаться и умолять простить. Не знаю, что было бы хуже в той ситуации. Что было бы, если бы на следующее утро ты узнала правду? Простила бы ты меня тогда? Поэтому я решил во всем признаться, надеясь, что твоя любовь ко мне пересилит все обиды.
Келли покачала головой.
— Я ни на минуту не переставала любить тебя. Это просто невозможно. В своем письме я объяснила причину, по которой уехала.
Филипп схватил ее за руку и сжал ее между своих ладоней.
— До прихода Иветти в мой офис я едва сдерживался, потому что хотел сделать тебе особый подарок.
Келли смотрела на Филиппа:
— Какой подарок?
— Я имею в виду королевский особняк. Рауль отдал мне «Цветочный замок» в качестве своеобразной платы за то, что я избавил его от вынужденной женитьбы на принцессе Софи и помог жениться на Ли. Он отдал мне особняк до того, как ты уехала в Вашингтон.
— Я не могу в это поверить! — крикнула Келли.
— Когда я сказал ему, что не могу принять его подарок, он заявил, что никогда не простит меня, если я откажусь от особняка. Он заявил, что всегда мечтал о брате, и если бы мог выбирать, то выбрал бы в братья меня.
— Тебя все любят, дорогой, — сказала Келли.
Филипп погладил ее по щеке.
— Рауль сказал, что если это поможет мне не чувствовать себя обязанным ему, то я могу спонсировать один из благотворительных фондов.
У Келли голова шла кругом.
— Так, значит, все эти дома, которые мы осматривали с мсье Пено...
— Это был чистый блеф. Я заплатил ему приличную сумму, чтобы он хорошо играл свою роль.
— Как тебе не стыдно, Филипп! — вскрикнула она.
Читать дальше