Ширли Джамп - Ключи к мечте

— Которую ты и остальные начальники зарезали на корню, если мне не изменяет память, — вставил Линк. — И были правы. Не стоит давать волю своей фантазии и начинать проекты, которые не принесут компании прибыли.

На мгновение он подумал: «Возможно, мне удастся вернуть что‑то, утерянное давным‑давно…»

— Послушай, возможно, когда‑нибудь мы выпустим эту детскую программу. Но, честно говоря, не представляю, как ты выкроишь для нее время сейчас. Не согласен? — Коннер похлопал друга по плечу. — Ты и так работаешь по двадцать четыре часа в сутки. Не говоря уже о…

— О чем?

— Было бы неплохо для разнообразия выбраться из мира совещаний и регламентов. Но я не уверен, что дети и игры — твой конек.

— Потому что я не умею веселиться? — закончил Линк, прекрасно понимая, каких слов избегает Коннер.

— Скажем так. Если я буду искать человека, способного устроить разнузданную вечеринку, твое имя в списке будет далеко не на первом месте, — усмехнулся тот. — Но приглашение я бы тебе отправил.

Линк рассмеялся. Если бы Коннер только знал, с каким успехом его друг недавно забыл о привычном «мире совещаний и регламентов»!

Образ Молли стоял у него перед глазами до сих пор. Линк помнил, как ласково она улыбалась, лежа с ним на бледно‑бежевых простынях роскошной постели в люксе «Белладжио»… Ее темные волосы рассыпались по плечам, зеленые глаза расширились и заблестели, гибкое тело притягивало взор…

На одну ночь он стал другим человеком.

— Что вообще заставило тебя выдвинуть ту идею? — спросил Коннер. — Откуда ни возьмись…

Они оказались в стеклянном коридоре, соединявшем две одинаковые башни «Кертис системс». Отсюда открывался прекрасный вид на центр Лас‑Вегаса. По обе стороны — бесконечная радуга движения.

— Честно говоря, я обдумывал этот проект уже несколько лет.

Ложь. Но сказать правду — значит разодрать раны, которые едва успели затянуться.

…Два месяца назад, взглянув на календарь, Линк осознал, что это день рождения его брата. Маркусу исполнилось бы тридцать…

А Линк за все эти годы ни на йоту не приблизился к тому, чтобы закончить программу, давшую начало «Кертис системс». Воплотить их общую с Маркусом мечту.

Линк несколько часов просидел в пустой квартире, вспоминая свои ошибки. И наконец, измученный чувством вины, решил немного расслабиться в одном из многочисленных баров Лас‑Вегаса.

А в итоге переспал с женщиной, которую практически не знал…

— Есть еще кое‑что, — произнес Коннер. — И ты об этом умалчиваешь.

Линк выдержал вопросительный взгляд друга и признался:

— Я встретил кое‑кого.

На лице Коннера отразилось мимолетное удивление.

— Вот и замечательно! Ты слишком долго был один. Кто она? И почему ты не привел эту девушку с собой на благотворительный ужин на прошлой неделе? Ты что, прячешь ее в своей квартире?

— Я не знаю, где она. Не знаю даже ее фамилии. И больше ничего рассказывать не намерен.

Одной ночи с Молли было вполне достаточно. Последнее, что сейчас нужно Линку, — это серьезные отношения. Во‑первых, они отвлекут его от работы, а во‑вторых, появятся ожидания, которые неизменно зарождают роман с женщиной. На все уйдут силы и время, которые сейчас нужно уделить компании.

Коннер замер на полушаге и схватил друга за руку:

— У тебя была интрижка на одну ночь? У тебя?!

— Это была не просто интрижка. Это… — Линкольн пытался подобрать слова, чтобы описать то, что произошло два месяца назад.

Опьяняющее обаяние таинственной незнакомки. Как она сумела заставить его забыть о том, кто он такой. Обо всех поставленных границах и о взваленной на плечи ноше. О чувстве вины, о сожалениях, об империи «Кертис».

На протяжении одной ночи Линкольн мог просто быть самим собой.

— Это гораздо больше, — закончил он. — Но я уже вернулся в реальность.

Эти два месяца Линк отчаянно пытался забыть Молли, с головой погрузившись в работу. Он взялся за развитие перспективных направлений, заставляя служащих создавать новые системы или улучшать старые.

Но несмотря на это, часть его упорно возвращалась к той ночи…

— Ночь закончилась, все в прошлом. — Сказанные им слова укрепили его решимость.

— Если все действительно в прошлом, — вкрадчиво произнес Коннер, — то почему ты не можешь выбросить ее из головы?

— Давно выбросил, — нахмурился Линк.

Коннер рассмеялся:

— Ага, как же!

Линкольн задумчиво оглядел простиравшиеся на многие километры крыши ярко освещенных зданий и обширные просторы за пределами города. Лас‑Вегас стоял посреди пустыни, расцветая, как дикая роза между непримечательных камней. Точно так же та ночь стояла особняком в череде воспоминаний. Волшебная ночь была отклонением от нормы. Пусть им и останется.