Кэтрин Браун - Грандиозный план

Брайан снял трубку телефона и набрал номер. Он точно знал, кто ему сейчас нужен.

— Привет, Синди! — произнес он. — Мне срочно требуется твоя помощь.

Рут стояла, наклонившись над умывальником в туалете клуба и безуспешно старалась с помощью ледяной воды уничтожить следы слез на своем лице. Она слышала, как хлопнула входная дверь, слышала шаги и звонкий голос Пэтси, но даже не сделала попытки выглянуть.

Проявить любопытство значило показать, что она еще жива. Но Рут не чувствовала себя живой. Ее сердце остановилось в тот самый миг, когда за ней захлопнулась дверь кабинета Брайана.

Кто-то вошел в туалет и остановился за ее спиной.

— Пэтси? — полувопросительно произнесла Рут и обернулась.

— Ты ужасно выглядишь, — сказала Синди, разглядывая ее.

— Интересно, с чего бы это? — буркнула Рут.

— Нет, так не пойдет, — решила подруга. — Нам нужно принять экстренные меры. — Она приоткрыла дверь туалета и крикнула: — Пэтси! Иди сюда и помоги мне!

Рут вздохнула. Она знала, что никакие экстренные меры не смогут помочь ей.

Пэтси появилась со стулом в руках. Совместными усилиями они с Синди заставили Рут сесть и закрыть глаза.

— Просто расслабься и будь хорошей девочкой, — сказала Пэтси.

Рут послушалась, и две пары ловких рук принялись колдовать над ее лицом и волосами. Молодые женщины весело переговаривались над ее головой, и Рут стоило большого труда не слушать их легкомысленный щебет.

Мне все равно, твердила она себе. Все равно.

— Ну вот, совсем другое дело. — В голосе Синди звучало нескрываемое удовлетворение. — Теперь пойдем.

Подруги ухватили Рут за руки и потащили к двери в приемную. Дверь открылась, и Рут невольно отшатнулась.

— Смелей! — сказала Пэтси, подталкивая ее в спину и заставляя перешагнуть порог.

Рут казалось, что она видит сон и вновь переживает в нем весь кошмар прошлой ночи. Чуть ли не половина города ухитрилась втиснуться в маленькую приемную «Леди Совершенство». Все плыло перед глазами Рут, но она была уверена, что различает в этой толпе лица Берта и Пита Нордхауза. Рядом с ними, держась за руки и улыбаясь, стояли мистер Салливан и Гейл Уинслоу. Кол Макмиллан, издатель «Кантри», шептал что-то на ухо Салли Баскет, владелице знаменитого кафе. Где-то в задних рядах мелькнула крысиная физиономия Рэнсома Уэлмена. И — самое невероятное — ее мать тоже была здесь!

Какая сила могла заставить Розамунд Остин переступить порог клуба, принадлежащего ее дочери?

— Что происходит? — растерянно спросила Рут.

Синди потянула ее за рукав.

— Смотри левее, — подсказала она.

Рут повернула голову и окончательно потеряла дар речи.

Брайан сидел на ее письменном столе.

Рут моргнула. Потом моргнула еще раз.

Это определенно был Брайан, и все же в его внешности было нечто делавшее его совершенно неузнаваемым.

Рут робко шагнула по направлению к нему. Что-то странное творилось с ее зрением. Брайан поймал ее взгляд и рассмеялся.

Он был одет в потертую кожаную куртку и порванные на коленях джинсы. Его широкую грудь украшала тяжеленная цепь, на которой болтался амбарный замок. И в довершение всего…

От неожиданности Рут вновь обрела голос.

— Послушай, — неуверенно произнесла она, — может быть, мне это только кажется, но у тебя в ухе…

— Череп? — спросил Брайан самым обыденным тоном. — Тебе не показалось. Он действительно там есть. Мне пришлось почти час уговаривать Синди вдеть мне в ухо серьгу.

Рут бросила на подругу потрясенный взгляд.

— Где, ради всего святого, ты раздобыла его?

— Выпросила у старшего брата одного из моих учеников, — невинным тоном пояснила та.

— Ну хорошо. — Усилием воли Рут постаралась не обращать внимания на окружающую их толпу. — И что все это означает?

— Это означает, что я созвал общегородское собрание, дабы заявить о некоторых важных вещах. И первое, что я хочу сказать, — это то, что я люблю тебя. Похоже, в Лонгвью такие вещи имеют важное общественное значение, хотя обычно считается, что это личное дело каждого. — Брайан сделал паузу и окинул взглядом толпу. — Но поскольку вы все проявляли так много интереса к столь захватывающей теме, я попросил вас собраться здесь, чтобы окончательно прояснить ситуацию.

Он вышел на середину комнаты и повернулся лицом к Макмиллану.

— На ваших глазах, мистер Макмиллан, рождается еще одна сенсация, о которой «Кантри» не напишет ни слова. Я заявляю это со всей ответственностью, как ее главный редактор, и тем самым предоставляю вам прекрасную возможность уволить меня с этой должности. Можете передать газету под крылышко присутствующего здесь мистера Уэлмена, если то, как человек выглядит или кого он любит, имеет для вас решающее значение. Разумеется, если для вас важнее, как я делаю свою работу, моя должность останется за мной, потому что я, как никто другой, подхожу для нее и вы не можете не признавать этого.