Энн Хэмпсон: Остров радужных надежд

— Да… — вздохнула Пенни. — Сердцу не прикажешь…

Из-за ливней неожиданно сошел оползень. Пенни и Нора были настолько увлечены исследованиями, что не придали этому должного значения. Из-за потопа они потеряли уйму времени, но Пенни обещала помочь Норе закончить работу до того, как они с отцом покинут остров. Оставалось лишь несколько дней, что и стало причиной их спешки.

— Нора! Осторожно! — в ужасе вскрикнула Пенни, увидев, как огромный пласт глины сползает с холма. Но было поздно… Последнее, что девушка увидела, — ужасная масса камней, а потом сплошной мрак. Она потеряла сознание.

Очнулась Пенни в своей постели в Корал-Риф от ужасной боли. Все тело было перебинтовано, из-за чего она совсем не могла шевелиться.

— Нора! — завизжала девушка, пытаясь сесть. — Она что, умерла?

— С мамой все в порядке, — послышался спокойный голос Макса.

Пенни почувствовала на лбу прохладное прикосновение его ладони и слабо улыбнулась:

— Как она? Наверное, сильно пострадала. — У Пенни дико болела голова, ей было трудно говорить. В лучах заката она увидела силуэт отца, его бледное лицо и белые как снег волосы. — Папа, ты не должен был говорить Норе, что не любишь ее. Она такая милая. Зачем ты ее обидел?

— Успокойся, дорогая, все нормально.

Пенни нахмурилась. Отец говорил так, словно извинялся.

— Ты помиришься с ней?

— Я уже попросил у нее прощения, — виновато и ласково отозвался Джеймс. — Как ты себя чувствуешь, девочка моя?

— Все болит. А так ничего.

— Придется потерпеть, Пенни.

Она не верила, что это говорит Макс, но он все еще держал руку на ее лбу, и от этого девушка почувствовала легкое головокружение. Пенни не смогла заставить себя думать и, судорожно вздохнув, снова потеряла сознание.

Наконец, Пенни начала приходить в себя, и сквозь полумрак в сознании до нее стали доноситься далекие, когда-то знакомые голоса:

— Мне так стыдно. Но что оставалось делать?

— Я бы поступил на твоем месте так же. Ты просто заботился о тех, кто тебе дорог.

— Какое право я вообще имел заставлять вас подчиняться своей воле? Пенни меня никогда не простит. Так мне и надо.

— Нет, Пенни поймет.

Какой нежный и ласковый голос. Пенни поморщилась, пытаясь понять, кто это говорит.

— Как нам повезло, что ты оказался в этот момент рядом! Маму бы не удалось спасти, если бы не ты. Она оказалась на еще большей глубине, чем Пенни.

— Да, и правда. Мне просто захотелось прогуляться. Я даже не мог себе представить, что Нора и Пенни так близко.

— Тебе надо немного отдохнуть. Ты работал как проклятый.

— Я недолго ждал помощи. Боже мой, Макс, я врагу не пожелал бы такое пережить! Пока откапывал Нору, сходил с ума, думая, что Пенни умирает!

Снова послышался тихий и нежный голос:

— Не думай об этом, Джеймс. Просто расслабься и постарайся отдохнуть. Мама проснется примерно через час и захочет увидеть тебя. Я тоже пойду посплю немного.

— Хорошо… А с Пенни все будет нормально?

— Можешь не беспокоиться за Пенни. Я о ней позабочусь. Доктор сказал, что она поправится через месяц.

Время шло, и хотя физически Пенни была еще очень слаба, характер проявляла вовсю — они с Максом снова ссорились, хотя и не так, как раньше. Однажды вечером Макс, сидя у ее кровати и глядя ей прямо в глаза с невыразимой нежностью, вдруг взволнованно произнес:

— Знаешь, если ты сможешь вынести такого тщеславного, самовлюбленного и бесчувственного типа, как я, выходи за меня замуж. Да, конечно, я полон самомнения…

— Макс, ну что ты…

— Да, да, я — человек, не способный на сочувствие, и ценю в жизни только деньги… Если ты можешь смириться со всеми этими и еще многими недостатками, то, может, ты скажешь «да»?

Пенни закрыла лицо руками. От радости она лишилась дара речи. Собравшись с мыслями, девушка взволнованно пролепетала:

— Ты обещаешь перевоспитаться?

— Любовь моя, я готов на все!

— Да-а-а?.. — хитро прищурилась Пенни. — То есть я могу поступать как хочу?

— Не сомневайся.

— И ты не будешь командовать?

— Никогда в жизни.

— В таком случае… — Она задумалась, словно решая что-то очень важное, и продолжила: — Да, Макс, я стану твоей женой!

— Любовь моя… — Он не мог сжать ее в объятиях, поэтому наклонился и нежно поцеловал в губы. — Как только поправишься, мы поженимся!

Они одновременно заметили Ширли. Она стояла в дверях и, должно быть, все видела. Но картина не омрачила выражение ее прекрасного личика. Даже наоборот, глаза девушки сияли радостью. Она медленно вошла в комнату.