— Мне только что передали, что он нуждается в помощи. С ним все в порядке?
Старушка коротко мотнула головой.
— Нет. Правда, сейчас лучше.
— Где он?
И бабушка Чанг, которая стойко выдерживала расспросы полицейских, федеральных следователей и распространителей наркотиков, без лишних слов повела девушку к черному входу. Они миновали два дома. Вошли в третий, где преодолели один пролет узких, шатких ступенек. Шелушащаяся краска на стенах, шум многонаселенного жилища. Затем еще один крутой подъем в темноту. И старушка постучала в дверь и попросила разрешения войти. С бешено бьющимся сердцем Кэтлин переживала взрыв китайской скороговорки, думая о том, следовало ли ей приходить сюда. Наверное, у Эм Джи были чертовски веские причины так обидеться на весь свет. И все же он не бросил ее в больнице. За это известие можно было отдать что угодно.
Очевидно, недовольное ворчание, раздавшееся в ответ на ее просьбу, явилось для бабушки Чанг неожиданностью. Она рассердилась, но царивший в коридоре мрак мешал разобрать выражение ее лица. На секунду старушка задумалась, пытаясь разобраться в интонациях отвечавшего ей голоса, затем кивнула сама себе, видимо, приняв решение, и полезла в карман за ключом. Быстро щелкнул замок, дверь со скрипом распахнулась и на миг ослепшую от яркого света девушку втолкнули в комнату.
Она тут же пошла в лобовую атаку.
— Что стряслось, Тобин?
Когда глаза привыкли к свету, Кэтлин огляделась и остолбенела.
То, что она увидела всего в нескольких шагах от себя, заставило ее стремительно опуститься на колени. Похоже, Эм Джи даже не заметил ее появления. Он навзничь лежал на стоявшей в углу старой коричневой кушетке. Около свесившейся ноги стояла почти пустая бутылка и переполненная окурками пепельница. В комнате стоял смрад. Эм Джи оброс щетиной, потрепанная форменная куртка Агентства по борьбе с наркотиками требовала стирки как минимум неделю назад. Глубокая рана на голове была наконец зашита. От нее остался лишь воспаленный рубец.
— Ты что, снова ушел в подполье? — спросила Кэтлин, пытаясь улыбнуться. Еще немного, и ее самое захлестнуло бы наполнявшее комнату отчаяние.
Эм Джи медленно поднял голову. Глаза его были пустыми и безжизненными.
— Что ты здесь делаешь?
— Похоже, снова спасаю твою задницу.
Это заставило его приподняться.
— Уходи, Кэтлин. Тебе здесь совершенно нечего делать.
Девушка присела на кушетку.
— То же самое сказала мне бабушка. Я слышала, вы познакомились.
У него вырвался хриплый смешок.
— О да! Она явно не собирается приглашать меня на твой день рождения.
— А если это сделаю я?
Тут он спустил ноги на пол и сел более или менее прямо.
— Девочка, шла бы ты домой. Ей-Богу, ты здесь лишняя…
Кэтлин медленно поднялась.
— Тебе следовало бы поменьше двигаться, — возразила она. — Когда я заботилась о твоих ранах, ты был в лучшем состоянии.
Он резко обернулся. И Кэтлин впервые с того момента, как вошла в комнату, увидела, сколько страдания накопилось в этих прекрасных зелено-голубых глазах. Она поняла, Тобин действительно был готов выставить ее вон. И в то же время она больше не сомневалась: Эм Джи действительно сидел у ее постели. Это измученное лицо отчаявшегося человека не привиделось ей.
— Ты был там, — с изумлением и благоговейным восторгом вымолвила она.
Эм Джи не мог смотреть ей в лицо. Он встал, подошел к окну и пятерней пригладил волосы.
— У них было все необходимое для прижигания. Я мог оказать только моральную поддержку.
— Тебя прогнала бабушка?
Это вызвало у него улыбку, ту самую роковую печальную улыбку, от которой у Кэтлин вновь заныло сердце.
— Нет. Я сам себя прогнал.
Девушка шагнула ему навстречу.
— Почему? Я в чем-то виновата?
Эм Джи ошеломленно уставился на нее. Злой. Напряженный. Хрупкий, как перекаленный металл.
— Черт побери, как тебе это пришло в голову?
Она слегка улыбнулась.
— Потому что ушел, ничего не объяснив. Я знаю, ты не мог сразу вернуться к своей работе, потому что волновался обо мне. Я знаю, тебе необходимо делать то, что ты делаешь, чтобы считать себя личностью. Отсюда следует вывод: ты решил держаться от меня подальше, чтобы снова не попасть впросак.
— Я успешно справлялся со своей работой только потому, что меня не интересовала собственная жизнь, — с вызовом и в то же время смущенно ответил он. — А кончилось тем, что чуть не убили тебя, а не меня.
У Кэтлин перехватило дыхание.
Читать дальше