Оливия Гейтс - Танцующая под дождем

— Я просто хочу сказать, — промурлыкал он, гипнотизируя ее взглядом, — что это поможет ему сохранить в целости лицо, которое женщины считают очень красивым.

Она с трудом отвела от Амджада взгляд и постаралась собраться с силами и мыслями.

Подойдя к туалетному столику, Марам сказала:

— Хайдар великолепен, не правда ли? Идеальная копия своей роскошной матери. — Она встретила его взгляд в зеркале. Амджад догадывался — на самом деле она жаждет устроиться на кровати, сорвать с него одежду и заняться с ним любовью. — А кто ты такой, чтобы диктовать мне, что делать и что не делать?

— Я единственный мужчина, которого ты когда-либо хотела по-настоящему. — Он полулежал на кровати, лениво запуская пальцы в волосы, которые упали на его высокий лоб. — Я болван, которого ты наказываешь и который забыл о своем дурацком плане сразу же, как только ты ко мне прикоснулась.

— А я по-прежнему та женщина, которая сказала тебе, что не желает снова тебя видеть! Я нахожусь здесь ради того, чтобы помочь найти драгоценности «Гордость Зохейда», а не ради Амджада.

— Я согласен — до тех пор, пока к тебе не приближается Хайдар. — Амджад поднялся с кровати, выглядя обманчиво расслабленным. Оказавшись в шаге от Марам, он протянул руку к ее лицу.

Она отстранилась от него и выпалила:

— Не пора ли прекратить разыгрывать драму?

— Драма? — Его глаза сверкнули. — Прошло уже три недели, Марам. Я едва не свихнулся от страданий и чуть не прикончил своего младшего брата. Ты достаточно меня наказала.

— Кто так решил? Вы, Ваше Корыстное Высочество?

Он едва сдержал ярость:

— Ладно, наказывай меня сколько хочешь. Просто назови мне день, когда ты меня простишь. В следующем месяце? В следующем году? В следующем десятилетии?

— Вот это да! Что-то новенькое. Прощение по графику. Как насчет того, что я никогда тебя не прощу?

Он скрестил руки на массивной груди:

— Ты знаешь, я ни за что не приму отказа, Марам.

— Жаль, потому что отказ — единственный ответ, который ты получишь. И я говорю это не для того, чтобы ты приложил больше усердия.

— Ты обещала никогда не изменять своего мнения, что бы ни случилось.

— Я никогда бы и не изменила своего мнения о тебе, если бы ты оказался таким, каким я тебя представляла.

Она повернулась к двери, чтобы заставить его уйти. Он ее остановил, задав мучительный вопрос:

— Ты на самом деле от меня отказываешься?

Марам задохнулась от сожаления. Отказываться от Амджада было все равно что отвергать все, что она когда-либо хотела в жизни…

Она бросила на него тоскливый взгляд:

— Мне давно следовало это сделать. Но век живи — век учись.

— Ты не можешь от меня отказаться, Марам!

— Почему не могу? Я от тебя отказалась.

— Ты видела меня таким, каким меня не знает никто. Я тебя удовлетворял, я тебе нравился.

— Это был самообман. Я плохо разбираюсь в людях.

— Ты великолепно разбираешься в людях.

— Конечно. Месяц назад я была для тебя пожирательницей мужчин.

— Месяц назад я узнал тебя по-настоящему. Я знаю, какая ты на самом деле. И я убежден — ты не сможешь так просто меня разлюбить.

— Мои чувства к тебе были основаны на большом заблуждении. Я любила человека, который откровенно высказывал мне в лицо все, что думает, и который никогда не скрывал своего мнения и намерения. Я доверяла этому человеку. Уважала его. Ты не тот человек. Ты холодный расчетливый обманщик, как твоя бывшая жена и твоя отвратительная мачеха!

Он имел нахальство улыбнуться:

— Ну давай, выскажи мне все!

— Я уже все сказала. — Она открыла дверь. — Уходи, принц Амджад.

— Ты имеешь в виду — принц Абгхад?

— Этим именем я называла человека, с которым, как мне казалось, я могу пошутить. Тебя я называю твоим настоящим именем.

— Ты боишься, что у меня всегда найдутся причины злоупотребить твоим доверием? Но я клянусь — ничто и никогда не помешает мне снова говорить тебе всю правду!

— Да, но шанса сказать мне правду я больше тебе не предоставлю.

— Прислушайся к себе, Марам. Ты по-прежнему на меня сердишься?..

— Я не сержусь. Я… разочарована. Я больше не смотрю на тебя сквозь розовые очки. Связь, которую я всегда с тобой ощущала, испарилась.

Он закрыл дверь, прижал Марам к ней спиной и вгляделся в ее лицо:

— Но эта связь все еще существует. Она была в тот момент, когда мы спорили, смеялись и занимались любовью…

Марам отвернулась, когда он наклонил голову.

— О нет! Ты говорил — любви не существует! — Она свирепо уставилась на Амджада, ненавидя его за то, что он заставляет ее чувствовать себя такой слабой. Оттолкнув его, она заявила: — Ты не можешь ничего ко мне чувствовать.