Светлана Бестужева-Лада - Госпожа генеральша

— Не знаю еще, — честно сказала Анна. — Чувствую себя прилично. Наверное, скоро.

— А ты не торопись, — мрачно сказала Нонна Сергеевна, поудобнее усаживаясь на стуле. — Некуда.

— В каком смысле? — оторопела Анна.

— Прикрывают нашу лавочку, — почти всхлипнула Раечка. — Хорошо, что я уже пенсию оформила. Все не на улицу.

— Ты — пенсию? — искренне удивилась Анна.

— Она у нас просто вечно молодая, — с кривой усмешкой вступила Марго, — а по паспорту постарше будет… годков на двадцать. Такие вот пироги, девушка.

— А вы как же?

Нонна Сергеевна пожала плечами:

— Меня сестра обещала в какой-то кооператив пристроить. Продавщицей. Деньги неплохие. А Марго нигде не пропадет.

Марго сделала загадочное выражение лица и всем видом продемонстрировала, что — да, она-то не пропадет, ее вся эта свистопляска совершенно не волнует.

— А я? — спросила Анна, у которой болезненно защемило сердце.

— А ты посиди на больничном, сколько можно. Шеф вроде бы обещал тебя куда-то пристроить.

— С чего вдруг такая милость? — не без иронии спросила Анна.

Хотя в общем-то знала, почему. По дурацкому своему характеру, львиную долю работы тянула именно она. Реже всех отпрашивалась с работы, реже всех бюллетенила, никогда не опаздывала и не срывала сроки сдачи всевозможных планов. Заодно и коллегам помогала. Так что шеф вполне мог порекомендовать ее кому-нибудь в секретарши. Во всяком случае похоже на то…

— Заместитель-то шефа в вытрезвитель угодил, — ни с того ни с сего обронила Марго. — Уволился по собственному. Теперь совсем сопьется.

— А сам шеф? — спросила Анна?

— А сам шеф как плевал на все, так и плюет. Проворачивает какие-то свои гешефты, во всяком случае, не грустит, не тужит. Ему всегда контора до лампочки была.

— Круче всех Верочка отмочила, — хихикнула Раечка. — Смотрела-смотрела телевизор, да и подалась в помощники к какому-то депутату. Заходила за расчетом, точнее, заезжала на машине с шофером — ну, прямо бизнес-леди. Хотя внешне как крысой была, так и осталась…

Неизвестно, сколько бы еще болтали коллеги, но помешал ежевечерний визит супруга Инны. Дамы при его появлении как-то увяли, застеснялись и гуськом потянулись к выходу, обещая обязательно быть еще в самом ближайшем будущем, и вообще…

Инна с мужем вышли в холл, а Анна так и осталась полулежать на малокомфортной больничной койке в совершенной растерянности от обрушившейся на нее лавины новостей.

Допустим, еще месяц она проведет на больничном. А потом? Мифическая должность секретарши, вроде бы обещанная шефом? Что-то в это слабо верилось: шеф славился еще и тем, что практически никогда не выполнял своих обещаний. Тогда что? В Академии наук вакантных мест отродясь не бывало, туда попадали обычно по блату, либо уж по совершенно дикому везению.

Хотя… Сейчас все, наверное, переменится. Павловская реформа перевернула многое в стране с ног на голову, вчерашний приличный оклад стал копейками, а вчерашние кандидаты и доктора наук выстроились скорбными шеренгами в наиболее людных местах, пытаясь продать хоть что-нибудь — от семейного сервиза до каракулевой шубки. Сыну скоро в институт поступать, нужны репетиторы… Господи, да что же это все так сразу посыпалось?!

— Ты никак реветь собралась? — услышала она насмешливый голос Инны. — Из-за чего, интересно?

Анна только судорожно всхлипнула.

— Подружки расстроили? А они молодцы: пришли, так сказать, морально поддержать больную коллегу. Я бы таких убивала.

— Толку-то что? — устало спросила Анна. — Лучше самой умереть.

— Вот еще! — фыркнула Инна. — Я тебе место соорудила, как закроешь больничный, так туда и отправишься работать. Не пожалеешь.

— Секретаршей? — тупо спросила Анна.

— Нет, дурочка, старшим редактором. Я тут рассказала Эдику о твоих проблемах, он тебя к себе в издательство берет, не глядя. Три дня в редакции, два дня — дома. Оклад приличный, но работа, предупреждаю, тоскливая. Эдик хочет тебя на мемуарную линию посадить.

— Не поняла.

— Они перестраиваются, вместо всякой научной лабуды начинают издавать как бы художественную литературу. Переводную и отечественную. На любовные романы и детективы, сама понимаешь, охотников полно, а вот с мемуарами возиться мало кому охота, скука же смертная.

— Ты бы посмотрела, чем я на работе занимаюсь… занималась, — слабо улыбнулась Анна. — Мемуары по сравнению с этими таблицами просто Джеймс Бонд. И потом я люблю серьезную литературу.