Сьюзен Мейер - Тысяча поцелуев

Ей нравилось, что его мать, которая, как и она сама, почти не умела готовить, все равно старалась порадовать свою семью, а его отец не ругал ее за маленькие пожары, которые она устраивала на кухне. И особенно ей нравилось, что Рори не стеснялся рассказывать о своем детстве...

Господи, кого она пытается обмануть? В первую очередь ей нравится, что он добрый, умный, сильный, красивый мужчина, которому она небезразлична.

Она ему нравится! От одной мысли об этом ее душа начинала петь, а в животе порхали бабочки.

Но это не отменяло того факта, что они не могут быть вместе.

Припарковав джип у крыльца, Рори вышел из машины, еще раз оглядел елку и повернулся к Шеннон:

— Думаю, будет проще всего снять это дерево с крыши, если мы встанем с обеих сторон джипа. Сначала ты развяжешь веревки, потом я, а затем мы осторожно перетянем дерево на мою сторону.

— Это похоже на план, — кивнула Шеннон.

Она обошла машину и крикнула Рори:

— Я могу развязывать веревки?!

— Давай, — откликнулся он.

Придерживая дерево, Шеннон быстро справилась с веревками:

— Готово!

— Молодец! Теперь я отвяжу со своей стороны. Шеннон смотрела, как еловые лапы покачиваются в такт его движениям, а потом они вдруг задрожали сильнее, и прежде, чем Шеннон смогла что-то предпринять или хотя бы осознать, что происходит, дерево скатилось на нее.

Она вскрикнула, и через секунду в ужасе закричала Финли, которая видела, как она упала, придавленная деревом.

Через секунду Рори скинул с нее дерево и почти инстинктивно прижал к себе:

— О господи, Шеннон, я так испугался. Как ты? Ты не ранена?

Даже сквозь толстый слой синтепона в куртке Рори она слышала, как колотится его сердце.

— Все в порядке.

Она надеялась, что ее голос будет звучать беззаботно, но он предательски дрожал, и вовсе не от боли или страха. Просто уже очень давно рядом с ней не было мужчины, который заботился бы о ней и инстинктивно прижимал к груди, чтобы защитить. Так давно она не чувствовала себя любимой...

Она подняла глаза на Рори. Вот оно. То, чего она так боялась. Он влюблялся в нее так же быстро, как и она в него. Она бесконечно долго отрицала это, избегала его, надеясь, что непрошенное чувство пройдет само, но она обманывала себя.

Она влюбилась в него.

Рори, как и обещал Финли, взвалил елку на плечо и понес к дому. Шеннон завороженно смотрела на него. Сколько бы Рори ни работал в офисе, он оставался сильным, красивым, сексуальным мужчиной. О господи, с ней все потеряно, и он об этом знает. Оставалось радоваться, что между ними есть нейтральная полоса по имени Финли, которая не дает Рори перейти границы.

Сейчас малышка командовала отцом, которому почти ничего не было видно из-за пушистых еловых веток.

— Нет, папа, левее, так ты не пройдешь в дверь! — кричала она, периодически заливаясь звонким смехом, когда Рори на что-нибудь натыкался.

Наконец Рори добрался до гостиной, сбросил елку на пол и со вздохом облегчения опустился на диван.

— Вот так, — с улыбкой сказал он Шеннон. — А вы, женщины, боитесь грязной работы.

— Что? — возмутилась она. — Вся грязная работа еще впереди. Мне потребуется месяц, чтобы вымести иголки, которые ты рассыпал по всему полу.

— Прости, — рассмеялся Рори. — Итак, куда поставить елку?

— К окну, — сказала она, подавая ему подставку.

Через пять минут ель была закреплена на подставке, и Финли придирчиво рассматривала ее, отдавая команды:

— Папа, она же клонится влево, поправь. Нет, ты переборщил, теперь она может упасть вправо. Ну вот, опять криво.

Одного взгляда на эту милую и по-семейному уютную картину было достаточно, чтобы сердце Шеннон наполнилось любовью. Настоящей любовью. Несмотря на все свои сомнения и страхи, она знала, что любит их обоих. Она хотела бы провести свою жизнь вместе с Рори и растить Финли. Сейчас именно таким ей представлялось счастье.

Надеясь, что если она побудет одна, то сможет взять себя в руки, Шеннон сбежала на кухню и занялась приготовлением какао для Финли. Одновременно она пыталась успокоить себя:

— Ну и что, что ты влюбляешься в него. Большое дело. Кто бы устоял, если он так хорош? И ты ему тоже нравишься. Неудивительно, что тебя тянет к нему.

Дверь скрипнула, заставив Шеннон подпрыгнуть от неожиданности, и на кухню вошел Рори.

— Ты разговариваешь сама с собой? — удивленно спросил он.

Черт! Кровь застыла в ее венах. Проклятая привычка говорить с собой вслух появилась, когда она начала жить одна. Оставалось надеяться, что он не слышал, что именно она сказала.