Мирра Блайт - Разные судьбы

Улицы были крутые, и через некоторое время она устала, но, прежде чем они вернулись домой, Крис купил Джеки чудесный свитер из шерсти ламы с вывязанным на нем орнаментом древних инков и, самое главное, — золотую цепочку с маленькой фигуркой Кошачьего бога.

— Чтобы всегда напоминал тебе… — тихо сказал он, застегивая цепочку у нее на шее.

Девушка вздрогнула от прикосновения его пальцев, а Крис обнял ее за талию. Затем они повернули к дому. Он прекрасно понимал, что чувствует Джеки, и в глазах его горело нескрываемое удовлетворение.

К обеду явилась еще одна гостья. Как только Крис увидел ее, его лицо окаменело, и он бросил на отца убийственный взгляд, на который тот, впрочем, совершенно не отреагировал, занятый обычными приветствиями.

— Сеньорита Беллоу поправляется после прискорбного инцидента в горах, — сказал сеньор Рибейро, представляя Джеки. — Ее дядя — знаменитый профессор Джон Беллоу, знаток нашей страны и ее истории.

Он не добавил, что Джеки остановилась у Криса.

От одного взгляда на красивое лицо гостьи сердце девушки упало.

— Сеньорита Бланка Лукас, — представил он, добавив с явным удовольствием: — Бланка испанка. Ее семья поселилась здесь лет десять назад. Имение ее отца недалеко от нашего.

Это означает, что семья богатая и знатная, и что сеньорита Лукас не чета какой-то жалкой студентке-медичке, которой всего лишь посчастливилось иметь знаменитого дядю. Все было сказано вскользь, но при виде разъяренного лица Криса ей стало ясно, что тот тоже прекрасно уловил подтекст.

Джеки поняла, что эта молодая женщина — отнюдь не случайная гостья. Бланка Лукас хорошо знала Криса, и, увидев, как она запросто жмет ему руку, Джаклин тут же захотелось выбежать из дома и улететь к себе домой. Вот с кем должно быть связано будущее Кристофера Рибейро, и теперь она поняла, почему его отец разглядывал ее с таким неодобрением.

— Джеки остановилась в доме у Криса, — как бы между прочим сказала Барбара Рибейро во время обеда.

Бланка в это время тихо беседовала с Крисом по-испански, но при этом заявлении все разговоры смолкли.

— Одна? — спросила Бланка Лукас, всем видом показывая, что шокирована.

— Пока что там была моя мама, — хладнокровно ответил Крис. — Я был в отъезде, а оставлять Джеки в одиночестве посчитал нецелесообразным. Но теперь, — спокойно добавил он, — я вернулся.

— Я… я охотно снова поеду к тебе, Крис! — быстро сказала Барбара, явно напуганная бурей, поднявшейся после ее неосторожных слов.

Крис выглядел мрачнее тучи, а его отец побелел от ярости.

— В этом нет нужды, — сообщил Крис с ледяной улыбкой. — Завтра мы с Джеки уезжаем. В любом случае, нам надо лететь в Англию повидаться с ее дядей, Кроме того, ей необходимо уладить некоторые личные дела. Не беспокойтесь, — добавил он, видя, что мать взволнована и смущена, — мы оба уже взрослые. Нам не нужна дуэнья. Мы не в средневековой Испании.

Только строгое соблюдение этикета помешало прервать обед, и он продолжался в гробовом молчании. Все были шокированы последними словами Криса, и Джеки поняла, что тот говорил так нарочно, чтобы побольше уязвить отца. Она также прекрасно понимала: Бланка Лукас была приглашена сегодня вечером, чтобы внушить Крису, что Джеки ей и в подметки не годится.

Поднимаясь наверх, она увидела, как Крис ворвался в кабинет отца. Оба почти одновременно заговорили по-испански, слишком быстро для ее понимания, но она разобрала, что между мужчинами идет яростный спор. Джеки легла в кровать и укрылась с головой. Ей не хотелось ничего слышать, не хотелось ничего знать. Похоже, она вступила в чужой мир, где мужчинам выбирают невест. Крис должен, видно, жениться на Бланке Лукас, но ему не нравится, когда им управляют.

Она же была рядом и доступна. Весь его флирт с нею был не более чем дерзким протестом, демонстрацией намерения быть хозяином собственной судьбы. Он, конечно, не любил Бланку Лукас настолько, чтобы хотеть жениться на ней, а его на это толкали. Ее он тоже не любит. Здесь было только желание и ее ответное влечение. Теперь она чувствовала себя жертвой, глупой девчонкой, которая плохо сыграла свою роль в спектакле, поставленном другими.

В дверь постучали, и когда она села в постели и включила лампу, то увидела сеньору Рибейро, стоявшую на пороге с расстроенным видом.

— Заходите, — пригласила Джеки, внезапно почувствовав себя виноватой.

Барбара Рибейро вошла и закрыла за собой дверь. Похоже, она тоже чувствовала себя виноватой.