Оливия Гейтс - Его пламенное сердце

— Я тоже полагаю, что это ни к чему. Эти преувеличенные ожидания могут только все испортить. И в личной жизни, и в том, что касается работы. Я хочу быть с тобой предельно честным, чтобы ты знала, что именно я имею в виду.

— Но ты сам не уверен в том, что предлагаешь, — возразила Селена.

— За исключением того, что ты отвергаешь, да, я не уверен. Но честность всегда лучше ложной уверенности.

— Знаешь, в твоей искренности, как и в твоем предложении, нет никакой необходимости. И причина, которая стоит за ними обеими, просто ужасна.

Аристидес удивленно посмотрел на нее, с нетерпением ожидая, какой следующий удар она готова ему нанести.

— И какой же страшный мотив ты усмотрела в моих действиях?

— Создается такое впечатление, что даже ты не смог избежать влияния социальной среды, которая требует от мужчины заботиться о своем потомстве, а иначе он лишится своей мужественности, гордости и привилегий. — Селена повернула свое кресло обратно к столу и задумчиво посмотрела на Аристидеса, отчего его кровь превратилась в раскаленную лаву. — Мне кажется, что твои мотивы — это смесь гордости, чести и ответственности.

Аристидес изумленно уставился на нее. И она считает это ужасным?

Он недоверчиво захохотал:

— Ты говоришь так, как будто эти вещи являются самыми недостойными из всех мотивов.

— В данном случае да. Ты не можешь жениться на ком-то только потому, что взыграло твое самолюбие, что твоей репутации что-то угрожает или потому, что тебе в затылок дышит ненавистная ответственность перед кем-то.

Аристидес пожал плечами:

— Возможно, не все мужчины вступают в брак по таким причинам, но большинство из них остается благодаря именно им.

Селена отвернулась от него и занялась своими бумагами.

— Все может быть. И я не спорю, что некоторым женщинам приходится мириться с этим, потому что у них нет выбора. Но это не мой случай. Ни для меня, ни для Алекса не принесет ничего хорошего потакание твоей мужской гордости и чувству долга. Ты предлагаешь свое имя, положение и деньги, потому что тебе больше нечего нам дать. Но они ничего не значат для меня, потому что это не те причины, по которым я бы вышла замуж. А что до тебя, если ты пытаешься уладить ситуацию сейчас, на ранней стадии, чтобы обезопасить себя в будущем, я опять же спешу тебя заверить… — Тут Селена снова повернулась к нему и серьезно посмотрела. — Ни мне, ни Алексу никогда ничего от тебя не понадобится. Я могу гарантировать это, подписав соответствующий юридический контракт.

Каждым своим словом, каждым взглядом Селена возводила между ними стену. Сарантос не предполагал, что его предложение будет встречено с таким отпором.

Внезапно зазвонил ее мобильный телефон, она схватилась за него, как за спасательную шлюпку в бушующем море.

Аристидес подождал, пока Селена закончит разговор, и, приблизившись к ней вплотную, взял ее за запястья рук. Затем он поднял ее с кресла и прижал к себе. Сарантос удерживал ее взгляд, в котором вспыхнуло ответное чувство и инстинктивное желание покориться.

— Есть еще кое-что, — хриплым от волнения голосом сказал Аристидес. — Ты знаешь, есть вещь, которую могу предложить только я…

Он наклонился и прильнул к ее губам, заставив ее вскрикнуть и изогнуться в его объятиях. От прикосновения к ее чувственному телу взыграла его кровь. Селена страстно отвечала на его пылкий поцелуй, сводя его с ума и заставляя забыть обо всем на свете. А ведь он хотел ограничиться одним поцелуем, чтобы доказать свою правоту. Но реакция Селены на его ласки доводила его до безумия.

Сарантос обхватил ее за бедра и, приподняв, прижал к стене. Она обвила его руками и ногами, теснее прижавшись к его возбужденной плоти.

Он чувствовал, что теряет остатки контроля. Если она его не остановит, он овладеет ею прямо здесь.

Как будто прочитав его лихорадочные мысли, Селена отчаянно забилась в его руках. Но теперь она пыталась вырваться.

Аристидес остановился, оторвался от ее жарких губ и прижался лбом к ее лбу. Они тяжело дышали от возбуждения.

Затем он разжал свои объятия и позволил ей встать на ноги.

Селена, спотыкаясь и не поднимая глаз, обошла его и подошла к своему столу. Аристидеса снова бросило в жар, когда он осознал, что в порыве страсти расстегнул ее блузку и достал из чашечек бюстгальтера ее упругую грудь. Но прежде чем он послал все к черту и набросился на Селену, позволив им обоим насытить свои тела, которые кричали от безумного желания, она поправила свою одежду и заговорила.