Энни Уэст - В шатре бедуина

Свет лампы заиграл на блестящем лезвии, и девушка вздрогнула. Неужели она решила, что он ударит ее?

Выругавшись, Амир отбросил нож подальше от себя.

— Кто тебя нанял? Мустафа?

Происходящее не имело смысла. У Мустафы не было причин желать ему смерти. Амир не мог вспомнить ни одного знакомого, который прибег бы к услугам наемного убийцы. И все же струйка крови, стекавшая по шее, ему не почудилась.

Да, отличный дипломатический визит выдался.

Обуреваемый любопытством и яростью, он смотрел на приоткрытые алые губы, невероятные синие глаза, густо обведенные углем.

— Кто ты? — спросил Амир, склонившись над ней, но она ничем не выдала себя, не изменилась в лице.

Пробормотав проклятие, он приподнялся на локте, отчего прижался к ней нижней частью тела, и какая-то доля его мозга отметила ее невероятную мягкость, незаметное приглашение, которое он проигнорировать не мог, несмотря на весь свой гнев.

Нужно думать быстро. Если у нее был один нож, могут быть и другие. Он перекатился на бок, не отпуская ее руки и придерживая ее коленом.

Ее дыхание участилось, пока он рассматривал ее полуобнаженное тело, облаченное в наряд танцовщицы. Груди девушки быстро поднимались и опускались, грозя в любой момент выпрыгнуть из скудного лифа. Прятать оружие было некуда.

Его взгляд опустился еще ниже, на талию, охваченную тоненькой декоративной цепочкой. На бедрах девушки был завязан старомодный пояс с монетами, достаточно широкий, чтобы скрыть оружие. Но юбка с разрезом на бедре оказалась слишком прозрачной, чтобы спрятать под ней что-нибудь.

Амир положил ладонь ей на живот, и она дернулась. Он остановился. За всю свою жизнь он ни разу не притронулся к женщине, которая этого не хотела. Он поморщился, недовольный собой. Нужно это сделать — действие не несло сексуальной окраски, следует убедиться, что она не опасна.

Он запустил руку под пояс.

Девушка тут же принялась отбиваться; изогнув спину, она пыталась ускользнуть от него.

— Нет! Пожалуйста, нет! — хрипло закричала она. Не на одном из местных диалектов, а на языке, который он редко слышал в этих местах.

— Ты англичанка?

Амир вскинул голову и застыл, увидев выражение ее огромных синих глаз.

Неприкрытый ужас.

Именно его неподвижность заставила панику Кэсси отступить. Да еще то, что он убрал руку и держал ее ладонью вверх, словно хотел ее успокоить.

У нее сердце ушло в пятки и липкий пот выступил на лбу. Она все не могла отдышаться, хотя втягивала воздух ртом большими судорожными вдохами.

— Ты англичанка? — спросил он по-английски, и его черные брови сошлись на переносице, еще четче обозначая жесткие скульптурные линии лица.

У него был пугающий, агрессивный вид. Какая ему разница, англичанка она или нет? Неужели одна национальность отличалась от другой в этом месте, где путников похищают и держат взаперти?

Теперь он не выглядел разозленным, но железный захват вокруг ее запястий, вес его твердого бедра напомнили ей о том, что она все еще полностью в его власти. Он без труда мог ее усмирить.

Ее взгляд упал на алую дорожку крови на его шее, и она содрогнулась, вновь охваченная страхом.

Она думала, что спасет себя неожиданным нападением, ударит его по голове медным кувшином, но он оказался слишком быстр. Слишком силен, слишком опасен.

— Пожалуйста, — хрипло взмолилась она, — не делайте этого!

Каждый мускул ее тела напрягся в ожидании ответа.

Его чувственный рот изогнулся в усмешке, черные брови удивленно приподнялись.

— Ты хочешь, чтобы я тебя освободил? После этого? — Он показал на свою рану.

Кэсси прерывисто выдохнула. Его глубокий голос и чистый английский с легким намеком на экзотический акцент вызвали у нее еще больший ужас. Это был кошмар.

— Простите, — сказала она. — Просто я… — Она закрыла глаза, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

Усилием воли она заставила себя сосредоточиться. Ярость и страх поддерживали ее все последние сутки. Никаких обмороков! Только не теперь.

Кэсси резко открыла глаза и увидела, что он склонился еще ниже. Она заметила легкую тень щетины на его квадратной челюсти, блеск в темных глазах, то, как он втягивал носом воздух, словно вдыхал ее запах.

— Пожалуйста, — едва выговорила она. — Не насилуйте меня.

Он тут же отшатнулся, широко раскрыв глаза и сжав пальцы вокруг ее запястий. Она прикусила язык, чтобы не закричать от боли.

— Ты думаешь?.. — Он показал на ее юбки, и внезапно в выражении его лица она прочла неудовольствие. — Ты действительно думаешь?.. — Он медленно покачал головой и тихо пробормотал что-то себе под нос на арабском.