Энни Уэст - В шатре бедуина

Он сделал глубокий вдох, в уме прокручивая список людей, которых он привез с собой, и отметая каждого по очереди. Чужой человек тут не подойдет. Вероятно, где-то в лагере были женщины, но он не доверял людям Мустафы. В груди у него словно засела свинцовая пуля, когда он понял, что выбора у него нет.

— Ложись на живот. Я сам все сделаю.

— Я сказала уже, мне не нужна помощь. Я…

— Не испытывай моего терпения, Кэсси. — Он не повысил голос, потому что это было лишним. Он научился говорить властно еще много лет назад. — Если не вылечить синяки, ты будешь чувствовать себя хуже. Они не дадут тебе спать.

Она смотрела на него широко открытыми глазами.

— Это просто мазь, Кэсси. Просто мазь.

Она медленно выдохнула, потом еще раз, и Амир не отводил глаз от ее лица. Наконец она отвела взгляд и, не говоря ни слова, скользнула в постель. Краем глаза он увидел мелькнувшую белую кожу ног, и в глубине его души что-то зажглось, подвергая испытанию его добрые намерения. Он выждал целую минуту, прежде чем подняться. Его губы искривились в пародии на улыбку. Когда в последний раз прикосновение к красивой женщине было для него испытанием?

Он нес за нее ответственность. Ему были знакомы традиционные взгляды. Как, например, следующее убеждение — если вы сохранили кому-то жизнь, теперь этот человек принадлежит вам. На секунду он задумался о том, каково это — иметь Кэсси в своем полном распоряжении, готовую исполнять его любую прихоть. Но все было не так просто. Он отвечал за нее, и это бремя целиком лежало на его совести.

Он медленно подошел к кровати. Она лежала отвернувшись от него, укрывшись до талии тонким одеялом.

— Подними рубашку повыше, — хрипло приказал он.

С комом в горле он смотрел на то, как она извивается под одеялом, а затем задирает хлопковую рубашку, открывая тонкую полоску молочно-белой кожи.

— Хорошо, — сказал Амир, сев на край кровати и берясь за крышку баночки.

Он подумал о том, куда надо класть руки, как правильно надавливать на напряженные мышцы.

Единственная проблема заключалась в том, что, по его опыту, подобный лечебный сеанс часто приводит к другому удовольствию, обычно чувственного толка.

Кэсси прикусила губу, напряженно ожидая первого прикосновения. Может, она сглупила, доверившись ему? Да, он был ее защитником, ее спасителем. Даже сейчас сердце у нее в груди сжималось, когда она вспоминала о том, как он встал между ней и толпой. Но поставить себя в заранее уязвимое положение было для нее невыносимо.

Кэсси вспомнила, как Кертис Беван засунул руку под ее школьную блузку всего через несколько минут после того, как встал с кровати ее матери, и к горлу поднялась желчь. Она вспомнила о том, как последний ее начальник намекал, что не прочь устроить «частное совещание». О похотливом взгляде Мустафы, когда она стояла перед ним почти обнаженной. Независимо от того, как сильно болели ее новые синяки, она и правда сглупила! Ни в коем случае нельзя так сильно доверять другому человеку…

В эту минуту что-то мягкое и теплое шлепнулось на ее голую кожу.

— Я передумала. Я не хочу…

— Просто расслабься, — сказал Амир, и его рука на талии остановила ее инстинктивное сопротивление.

Осторожно и нежно он провел ладонью по ее пояснице, растирая мазь. Каждая мышца в ее теле напряглась. Кэсси слишком остро ощущала его твердое бедро рядом со своим, отделенным от него только одеялом, и свою наготу под хлопком рубашки.

— Прекрати напрягать мышцы, иначе будет больно.

— Я не знаю как.

Он вздохнул:

— Подумай о чем-нибудь приятном.

Теперь обе его руки ласкали ее спину, нажатиями пальцев и ладоней воздействуя на чувствительные места.

Кэсси закрыла глаза и коротко вздохнула:

— Ох…

Он тут же замер.

— Тебе больно?

— Нет. — Кэсси потянулась, расслабленная и довольная. — Мне… хорошо.

Лгунья. Ощущения были фантастические. Настолько, что при каждом его прикосновении она едва сдерживала порыв замурлыкать.

— Какое бедро? — Его голос звучал как-то странно. Напряженно.

— Правое.

Через мгновение он стянул покрывало пониже, но не настолько, чтобы обнажить ягодицы.

— Какое-то время будет больно. Это серьезный синяк. — На этот раз он не стал массировать это место, просто мягко погладил, втирая в кожу мазь. — Где еще?

Кэсси замешкалась с ответом, но все же решилась. Очевидно, у Амира не было скрытых мотивов.

Для него это повинность.

— Если не возражаешь… Можно немного повыше?