Энни Уэст - В шатре бедуина

Кэсси молча кивнула, сказав себе, что она должна быть благодарна за его благие намерения. Внезапно она почувствовала себя усталой и истощенной, словно из нее ушла вся энергия.

Амир указал на массивную старомодную сидячую ванну, которую слуги наполнили горячей водой. Завитки пара поднимались от ее поверхности.

— Я оставлю вас. — Он повернулся, но остановился перед выходом. — Позовите, если вам что-нибудь понадобится.

Не так много часов прошло с тех пор, как он покинул шатер. Все это время он лелеял ярость, планируя подходящее наказание для Мустафы и для тех, кто занимался похищением людей. Тем не менее его мысли постоянно возвращались к милому личику Кэсси Денисон, к ее мужеству и решимости. К ее роскошному телу.

Те долгие минуты, когда он возился с замком на ее талии, были для него сущей пыткой. Он не спросил ее еще о том, как с ней обращались похитители, и от одной только мысли об этом желчь поднималась к горлу. Ее невинные вопросы о старой картине на стене, скорее всего похищенной Мустафой из одной из древних крепостей, направили мысли Амира в слишком интимное русло.

Теперь ему были знакомы ее запах, ощущение от прикосновения к ней, звук ее голоса. В один момент пьянящего безумия он задался вопросом, какова она будет на вкус, если лизнуть ее длинную шею, но подобные мысли он привык обрубать на корню.

Сказывалось воздержание последних месяцев. Слишком долго не было женщины в его постели. Его советники правы. Чем скорее он женится, тем лучше. Любовницы тоже годились для удовлетворения подобных нужд, но он устал от их требовательности. Как давно ищущие его расположения красивые женщины стали ему надоедать? Жена не будет цепляться. Жена будет занята при дворе, станет воспитывать детей. К тому же она привнесет в его жизнь уют и комфорт.

Амир улыбнулся своим мыслям.

Именно в тот момент он понял, что у женщины в его воображении были глаза насыщенного синего оттенка и шелковистые льняные локоны.

В спальне было тихо и темно, на застилавшие землю ковры падал лишь приглушенный свет единственной лампы. Кэсси остановилась на пороге с колотящимся сердцем.

Кровать была огромной. На ней с легкостью могли бы уместиться четверо, да еще бы и место осталось. Да, он дал ей слово. Он заверил ее, что она в безопасности. И все же Кэсси не могла разделить с ним постель. По ее позвоночнику пробежала дрожь. Она тихо прошла внутрь по толстым коврам. Затаив дыхание, она подошла к кровати и подтащила к себе подушку. Он лежал не шевелясь, дыша размеренно и спокойно. Кэсси задрожала в негодовании. Как он мог так быстро заснуть после всего, что произошло? Ему что — все равно? Кэсси быстро завернулась в плащ и свернулась калачиком на ковре рядом с кроватью. Положив голову на мягкую подушку, она блаженно вздохнула. Каждая косточка в ее измученном теле болела.

— Вы не можете спать там, — раздался ясный голос из темноты.

Она замерла.

— Я предпочитаю спать в одиночестве.

— Мы уже это обсуждали, Кэсси. — Он вздохнул. — И… вы все еще не доверяете мне?

— Это не… — Конечно, в этом дело. В доверии.

Но как она могла доверять незнакомцу?

Внезапно сильные руки подняли ее и прижали к обнаженной твердой груди. Ужас нахлынул на нее, она попыталась вырваться из его рук, но тщетно. Казалось, мускулы под ее судорожно сжавшимися пальцами сделаны из обтянутого шелком железа. Воздух со свистом вышел из ее легких, когда Амир уронил ее на кровать. Не успев оказаться на матрасе, Кэсси рванулась к выходу, но шейх сел рядом, перехватив ее запястья. Знакомая ситуация.

— Хватит! Хватит. Вам ничего не грозит.

Не грозит? Кэсси уставилась на широкий мускулистый торс, поросший темными волосами. Ее сердце не выдержит еще одного испытания.

— Вы не можете спать на полу. Вы будете спать здесь, со мной, чтобы утром, когда придут слуги, у них сложилось впечатление, что о вас хорошо позаботились. Это ясно? — Его сверкающие глаза вперились в ее испуганное лицо. — Кэсси? Вы понимаете? Должно казаться, мы провели ночь как любовники. Ради вашей собственной безопасности. Если только вы не хотите, чтобы вас забрали.

Кэсси с трудом сглотнула. В горле саднило, словно его натерли наждачной бумагой.

Амир наклонился, и запах сандалового дерева защекотал ее ноздри.

— Договорились?

— Вы не оставляете мне выбора! — Она не сомневалась, что, вздумай она уйти с кровати, он вернет ее обратно.

— Рад, что вы понимаете. — Амир подвинулся и потянулся к чему-то на кровати.